Миниатюры и рассказы. Алексей Брайдербик

белую рубашку, черные ботинки и галстук. Комичная, надо признаться, получается картина: стоит на задних лапах лемур в рубашке и брюках, завязывающий на шее галстук. С другой стороны, ничего комичного повседневная жизнь обычного среднестатистического лемура.

      Я работаю в организации, занимающийся страхованием имущества. Мы с коллегами сидим впятером в просторном кабинете за столами, поставленными в ряд. Мы заняты в основном однообразной бумажной работой: подписываем договоры, выдаем справки, отвечаем на звонки.

      Мы только и можем, что поправить галстук, или перекинуться друг с другом парой слов. И всё же за нашу работу нам платят.

      Пять дней в неделю я сам и такие лемуры, как я, исправно приходим на работу в строгих деловых костюмах с папками и портфелями в лапах. Мы не носим портфели и папки с важными документами в зубах – вы когда-нибудь вообще видели, чтобы приличный лемур так себя вел?

      После работы мы расходимся по домам. Но на этом наше общение не заканчивается – ближе к вечеру мы сбиваемся в стаю где-нибудь в парке, снимаем с себя всю одежду, опускаемся на четыре лапы и разбегаемся по парку кто куда. И потом до глубокой ночи мы снуем, рыщем по парку. Принюхиваемся к каждому дереву, кусту в надежде найти следы тех, кто был тут до нас.

***

      Море позволило мне переплыть себя, горы опустили свои вершины к самой земле, чтобы я мог преодолеть их. Поля и луга сами перенесли меня от одного своего края к другому – мне даже не пришлось двигаться. Я просто стоял на месте, а пространство доставило меня туда, куда мне нужно было. Я стоял посреди долины, окруженной высокими холмами. Я повелел, чтобы появилось кресло, и сразу же, не оглядываясь, почувствовал, что оно возникло у меня за спиной, но не спешил сесть – ведь мне никто этого не предложил. Затем я приказал долине, чтобы в ней было хоть какое-нибудь жилище, и в ту же минуту вокруг меня из ничего образовался зал, обставленный мебелью. Чей-то голос наконец предложил мне сесть, и хоть я не чувствовал усталости в привычном понимании, ни слабости, ни упадка сил, ни отсутствия желания что-либо делать, я всё же опустился в кресло.