– Погодите минуточку, дайте угадаю… Вы – поступаете на курс учителей математики!
Когда смущенная Фей Фей ничего не ответила, он пригнулся к ее миниатюрной фигуре и притворным полушепотом затараторил дальше:
– Ну и слава Богу, Британии как нации уже не обойтись без помощи Китая, особенно в математике! Сам я в школе, кроме Шекспира и Баха, ничего не мог запомнить. Но нельзя же стране выехать на одной музыке и литературе. Вот спросите меня, сколько будет умножить шесть на семь – ни за что не соображу. Ну, мне пора! Коничива!6
И он ушел, похлопывая по ляжке буклетами, уверенный в собственной непревзойденности. Впрочем, были в человеческой массе и нормальные люди. Пожалуй, их было даже большинство. Но эффект, производимый отдельно взятыми субъектами, имел обидную силу незаживающего пореза. После второй (оказавшейся последней) капли Фей Фей расхотелось преподавать математику. После смерти Эндрю, к счастью (неужели она в самом деле так подумала?!), можно было уже ничего не объяснять, а просто забрать документы из педагогического.
Пора бежать. Вернее, бежать было необязательно: автобусы в центр Лондона ходили по Uxbridge Road бесперебойно, с интервалом не более пяти минут, и в это раннее время пробки случались редко. Однако, выйдя из дома, Фей Фей уже не могла идти спокойно: ей вдруг вспомнилось, как они с матерью неслись, опаздывая, на уроки музыки и на занятия китайским по субботам. Даже когда Фей Фей уже начала ходить в среднюю школу самостоятельно (правда, чаще всего в сопровождении брата), на внешкольные занятия миссис Ханг отказывалась отпускать ее одну. Она и в «Теско» была бы не прочь ее провожать, но Фей Фей убедила мать, что прямой автобус от дома до места работы является сравнительно безопасным способом передвижения – даже в Лондоне, даже при растущей с каждым годом поножовщине среди бела дня. О вождении машины она, по понятным причинам, не заикалась.
Автобус подъехал сразу: приятное совпадение, которое Фей Фей расценила как добрую примету. Миссис Ханг, кладезь древних восточных суеверий, раздражала дочь постоянными присказками по поводу несчастливой цифры 4 и мандаринов, приносящих богатство; Фей Фей не верила в эти «бредни», но переняла манеру матери видеть в мелочах тайный смысл, особенно когда будущее нервировало своей неизвестностью. Поднявшись в автобусе на второй этаж, она с удовольствием села на свое любимое место – на первый ряд, перед гигантским обзорным окном, как на капитанском мостике. Улица виделась с этой верхотуры