– Спасибо, что негромко. Мне и так этим троим придется многое объяснить, – ответил он.
– Я уверена, что ты блестяще справишься.
– Вот это тоже можно было бы тихонько сказать.
– Как ты думаешь, я не слишком умно говорила?
– Умно? Нет, я так не думаю.
Сомневаюсь, что он разбирается в этом. Вот Олег, его друг, наверняка понимает, как должна говорить такая девушка.
Я была правдоподобна? Игривый взгляд… Мой типаж. С этим можно и пофлиртовать. Безобидно и без последствий. Но не сегодня. Еще одно слово, и они отберут у меня Мишу. А это будет укол моей гордости. А я собой гордилась!
Мне удалось совместить ребенка и работу. За последний месяц я дважды слетала в Москву, была во Львове, сняла парочку эксклюзивов и, как и прежде, была на хорошем счету. И Мишка был со мной! О выходных среди недели, да и вообще о выходных пришлось сразу забыть. Меня отпускали, когда получалось. Но часть работы я могла делать дома, когда разрабатывала темы или договаривалась о встречах. Иногда Миша ждал меня в машине, часто я брала его в нашу редакцию.
То есть если бы мы тогда с Вадимом решились – я бы смогла! Не я виновата в том, что в нашей семье так и не появился ребенок. Нужно было ему рискнуть!
Признаюсь, я презирала мамашек в коллективе, которые приводили детей на работу. Думала, что они не могут правильно организовать свое время. Теперь же я сама стала такой и не была довольна собой. Но у меня не было выбора, и Миша… он такой хороший ребенок!
Он редко хнычет, умеет сам себя занимать. Его неоспоримое преимущество перед другими детьми – он умеет быть один. Надо ему дать книгу или конструктор, и можно на полчасика-часик забыть о ребенке. Единственный недостаток – неприятие женщин, а в журналистике барышень – пруд пруди. Конечно, многие пытались «потискать» ангелочка. Он превращался в чертенка, а я – в дьяволицу, как только видела на горизонте очередную слащавую реакцию. Со временем в ньюзруме смирились с нелюдимостью странного мальчика. Учитывая, что у нас там постоянно царила атмосфера цейтнота, никто особо не задумывался над природой его странностей, а Мише, в свою очередь, не составляло труда затеряться между компьютерами и монтажками.
Я говорила правду: «Это соседский мальчик, у него нет мамы. Пусть посидит? Руками только не трогайте…». Меня никто не спрашивал, а себе я так и не смогла ответить, что он нашел во мне. Я не была самой доброй, самой красивой и самой приветливой. Но он мне был всегда рад и неизменно ждал меня: в детской, в ординаторской, в машине, в редакции…
Наверное, это все-таки самообман… Потому что это не совсем воспитание, потому что я мало чего дала ребенку за этот месяц. Я больше получила, использовала его как душевный разряд. Своим светом, радостью, искренностью он избавил меня от потребности в медитациях, поиске Бога в храмах разных конфессий, чтения психологической литературы. На какое-то время