Правду он говорил даже царю. Не при всех, конечно. Что до остальных, то тут Тарш не стеснялся. Иной раз Камбизу приходилось выступать примирителем, когда его очередная шутка выводила свиту из себя. Двор вздыхал с облегчением, когда с каким-либо поручением царя фаворит убирался из Пасаргад.
Решив пройти через базар, служивший своеобразной границей между иноземцами и персами, Таршу при входе, навстречу попалась грузная женщина в дорогой, красно-сине-жёлтой шёлковой одежде, с различными цветными побрякушками на шее и с крупными серьгами в ушах – ещё одно новшество, появившееся совсем недавно от египтян, в сопровождении слуги с корзиной на плече, скорей всего невольника, хотя последний был одет вполне прилично для простолюдина. Наверняка личный слуга госпожи – подарок мужа или же семейный раб.
Женщина с брезгливым выражением лица, прошествовала мимо, имеющего наглость пялиться на неё, мужлана в кожаных штанах и такой же куртке, надетой на голое тело.
И действительно, Тарш не озаботился до конца зашнуровать кафтан и его волосатая грудь была выставлена на всеобщее обозрение. Это считалось здесь, в двух шагах от дворца неприличным, но ему, полукровке на это было плевать.
Госпожа отвернулась, сморщив и без того не блиставшее красотой личико, делая вид, что от встречного невероятно смердит. Это было неправдой. Всякий раз, идя к женщине, неважно жена это вельможи или шлюха, Тарш тщательно приводил себя в порядок, несмотря на всю сложность процесса, а недорогую куртку и штаны менял чуть ли не каждый месяц – он мог себе это позволить. В отличие от той же женщины. Несмотря на всё богатство, её костюм выдавал в ней неряху – изрядно засаленные рукава и живот портили общее впечатление. Это ещё одна причина, по которой Тарш предпочитал простую одежду.
Он проводил её взглядом, и подмигнув рабу, состроил рожу, словно его стошнило. Невольник поспешил отвернуться, в тщетной попытке спрятать улыбку. Не понаслышке знакомый с неволей, Тарш не презирал рабов – несчастные, которым просто не повезло. Но многие из них жили даже лучше иных свободных – им не приходилось заботься о насущном. Об этом заботились хозяева.
А базар шумел. Крики торговцев, нахваливавших товар пополам с ругательствами покупателей, желающих сбить цену. Никто не обижался – такая перебранка была скорее развлечением, чем необходимостью. В конечном счёте цена изо дня в день почти не менялась, разве что внешние обстоятельства могли коренным образом её поменять.
Тарш проскальзывал в узких проходах меж прилавков, отшучиваясь от зазывал и уворачиваясь от норовивших ухватить за одежду торговцев. Многие его тут знали и знали кто он. Поэтому никого не вводил в заблуждение его наряд простолюдина.
А вот и нагромождение камней, отчего-то называемое дворцом. Двое при входе в цитадель. Мидяне. Короткая безрукавка с нашитыми металлическими пластинами, одетая поверх длинного халата. Дорогой, вышитый серебром пояс с мечом и топориком. Копьё и овальный щит