Вскоре, чтобы занять себя хоть чем-нибудь, он решил перекусить и слопал остатки пельменей. Хорошая еда – эти пельмени. В их мире они тоже делали похожие штуки, но все же они отличались и размером, и тестом, и начинкой.
Потом он взялся за содержимое холодного белого ящика. Там был лимон, его Хура тут же сжевал с большим наслаждением. Чуть позже он выпил молоко. Заел его сыром. В общем, недолго в этом ящике оставалась хоть какая-то еда.
Ящик этот имел вторую дверцу в которой была не просто прохлада, а самая настоящая зимняя стужа. Там тоже были продукты, но уже напрочь замороженные. Тролль решил ее не трогать, так как грызть заледенелое мясо было не самым приятным занятием
Затем Хура снова начал слоняться по квартире Маши. Но это привело лишь к тому, что вместе со скукой опять накатил аппетит. Хура облазил полки на кухне и с удовольствием поглощал все, что нашел. Там были пряники, печенье, хлеб и немного сухофруктов. Он не тронул только пачку макарон, так как счел, что они не очень хороши на вкус, и мешок с сахаром, так как у Хуры все-таки была совесть, и он не мог просто так слопать такое сокровище. Ведь сахар в его мире – это большая ценность.
Прошел час, и Хура все же слопал замороженное мясо. Это отняло еще какое-то время, и до возвращения Маши ожидалось еще не меньше часа или полутора. Неизвестно, чем бы это закончилось. Вероятно, он все-таки приговорил бы и макароны, если бы не одно происшествие.
Хура услышал громкий агрессивный лай собак. Стаи собак. Хура любил этих четвероногих животных, причем вовсе не жареных и не вареных, а просто живых собак – друзей троллей. Разведение и обучение этих животных было еще одним из немногих даров его народа. Они понимали друг друга очень чутко, буквально жили по одним правилам. Почти.
Тролль вскочил и, насколько мог, аккуратно подбежал к окну, чтобы рассмотреть, что вызвало столь недружественный вой на улице. Там действительно была большая стая разношерстных и разнокалиберных собак.
Стая злобно рычала и лаяла, ощетинившись вокруг старой женщины, разумеется, человека – Хура все никак не мог свыкнуться с тем, что в этом мире обитают только люди. Старуха держала в одной руке среднего размера кожаную сумку, а в другой деревянную трость, которой отчаянно размахивала в сторону ближайшего пса. Периодически, вместо трости в сторону собаки металась вторая рука старухи, та, что с сумкой. С каждым взмахом, неважно, трости или сумки, ярость собак увеличивалась.
Хватит трясти перед ними, негодующе подумал Хура. Успокойся, и они тоже успокоятся потихоньку. Но старуха продолжала трясти своими предметами, а собаки, соответственно, продолжали рычать и лаять, приближаясь к бедной старой женщине.
Время от времени одна из собак пыталась сделать рывок в ее сторону. Но старуха успевала опасно двинуть навстречу свою клюшку, и собаке приходилось отступать перед очередной попыткой.
На улице были и другие люди. Никто из них, однако, не предпринял ни единой попытки что-то сделать с этим. Не то чтобы