Когда все кончилось, оставаться в Бирикене Адельмар не мог. Слишком уж свежи были воспоминания… Столицей стал Лундер.
За прошедшие пять лет замок превратился в настоящую крепость – именно такую, в которой и должен жить правитель манорства. А раз так, ей был положен мажордом…
Но знал бы кто, сколько у него хлопот! За день Бертвальд приседал отдохнуть хорошо если на пару минут. Он вставал задолго до рассвета и отправлялся спать запоздно. Нужно было проследить за всем и вся. Проконтролировать, все ли в порядке на кухне, проверить работу лакеев, горничных и слуг, проследить за рабочими, начавшими чинить крышу хозяйственных построек…
Еще одной проблемой была Селинт. Не будешь же каждому объяснять, почему правитель так бережно относится к запертой в одной из комнат ведьме, так что к запертой в золотой клетке пленнице – крайне нервной пленнице, способной убить прикосновением руки, – не допускали вообще никого из слуг. Чуть проще стало, когда в девушку неизвестно как вселилась саламандра. Между припадками проходило слишком мало времени для того, чтоб ведьма смогла собраться с силами и вырваться на свободу, а потому можно было под контролем поручить, например, вынести те же самые угли из комнаты.
Впрочем, и без Селинт хлопот было достаточно.
Вот и сейчас, стоило мужчине решить, что у него есть несколько минут отдыха, как к нему подбежала молоденькая служанка – худенькая, простоволосая, в сером скромном платье:
– Господин мажордом, я… Там… Там в колодце воды почти нет… Я еле ведро набрала…
– Обратись к господину магу, – отмахнулся Бертвальд.
Служанка – Ратила Клее, наконец вспомнил мажордом ее имя – переступила с ноги на ногу и тихо смущенно всхлипнула:
– Я его бою-ю-юсь!
О том, что у одного из служащих лорд-манору людей есть магический дар, знало очень мало слуг – все-таки приказом Его Величества колдовство во Фриссии, после правления ведьмы, запрещено, – и Ратила относилась к таким. Надо сказать, что тех, кто знал об этом, отбирали не по каким-то определенным талантам, нет. Все дело было в том, что эти несколько человек были борнскими инородцами. В конце концов, в том лорд-манорстве, приграничном с Дертонгом, относились к магии спокойней, чем в отмеченной правлением ведьмы Ругее.
Девчонке было на вид лет пятнадцать. Бертвальд вздохнул. В ее возрасте он тоже боялся…
– Хорошо. – Мужчина провел ладонью по волосам, приглаживая непослушные пряди. – Я ему сообщу.
Ратила расцвела в радостной улыбке и, неуклюже поклонившись, умчалась прочь. Для нее самое сложное уже закончилось. А вот для мажордома только начиналось.
Водяного мага мажордом нашел на конюшне. Колдун, сотворив из воздуха огромный, размером с голову младенца, водяной шар, поил своего коня. Ухаживать за вороным Угольком мужчина не доверял никому – то ли боялся, что не доследят, то ли опасался, что потравят, – хотя вряд ли бы кто решился сделать гадость, если не колдуну,