Тренеры бывают разные: одни любят командовать, другими движет любовь к хоккею. Первые властвуют. Они подчеркнуто демонстрируют гордость своей профессией. Это, как правило, сильные администраторы, они в ладах с прессой. Но не всегда такой тренер – авторитет для игроков. А если все-таки авторитет, то, право, ненадолго. Для того чтобы игрок узнал и поверил в тренера, нужно время. Нужна череда трудных сложных тренировок, напряженных матчей, проверяющих и спортсмена, и тренера на прочность, нужны конфликты, крутые ситуации, в которых становится очевидным, кто есть кто.
Конечно, не каждый спортсмен ставит перед собой высокую цель. Лишь истинные мастера, люди интересные, творческие и пытливые, решившие лучшие годы своей жизни посвятить спорту, умеют ценить время, задумываются о смысле тренировок. Задают себе (и тренеру!) неоднозначные, непростые вопросы.
Они знают: многое, очень многое в их спортивной судьбе зависит от тренера. Ради того, чтобы стать мастером хоккея, спортсмен идет на многие ограничения. Жертвы эти оправданны, если удается достигнуть желанных вершин. А если нет? Когда к спортсмену приходит успех, тренер оказывается чуть в стороне. Ну, а при неудаче виноват, конечно же, тренер. Что ж, как говорят французы, «се ля ви» – такова жизнь!
Будучи армейским спортсменом-солдатом, а позже офицером, играя за команду ЦСКА в хоккей и футбол, я видел, испытывал на себе влияние разных тренеров. Всяческого уважения заслуживает футбольный маг – Борис Андреевич Аркадьев. Вот кто всегда безошибочно умел оценить футболиста, находил лучшие сочетания игроков. Знал, кто сегодня, в матче против конкретного соперника, не подведет команду.
Делая выбор, он умел отбрасывать лишнее – допустим, свое недовольство поведением игрока в быту. Он не принимал во внимание личные взаимоотношения. Ценность для него представляли умение, характер, честолюбие игрока и то задание, в которое он доверительно, как в некую тайну, посвящал футболистов. Одной-двумя фразами, словно художник мазками кисти, он сочно и свежо умел нарисовать картину предстоящего поединка, подчеркнув детали своей неповторимой интонацией, необходимой паузой. После чего каждому игроку не терпелось поскорее выйти на поле и подарить свое умение, мастерство и зрителю, и команде, и – тренеру.
Борис Андреевич был человеком высокой культуры. Особенно хорошо знал живопись, классическую, в том числе русскую, литературу. Речь его всегда была яркой, афористичной. Меткость лаконичных оценок спортсменов у Бориса Андреевича была поразительной. Во время футбольного матча он любил смотреть игру с галерки – с верхних рядов трибуны. Возле него всегда располагалась группа любопытных – тренеров и журналистов. Они предвкушали удовольствие не только от футбола, но и от аркадьевских реплик по ходу игры.
Эта манера, – сидя на трибуне, выражать свои