Вот и сказочный Монреаль – центр профессионального хоккея! Поразил нас огромный аэропорт, где к самолетам подкатывали необычные автобусы. Салон их поднимался до уровня дверного люка самолета, и пассажиры как бы переходили из одного помещения в другое, удобно рассаживаясь в креслах. Аккуратно и быстро нас привезли в здание аэропорта.
В этот же день, наскоро устроившись в гостинице и перекусив на ходу, мы появились в святая святых хоккейной Канады – огромном дворце спорта «Форум». Мы провели тренировку на льду, где тренировались, выступали перед публикой лучшие, самые выдающиеся профессиональные игроки.
Перед тренировкой, давая в раздевалке задание игрокам, я стремился их успокоить. Но, по-видимому, сам не смог скрыть волнения, и мои слова повлиять на них не могли.
Нам сказали, что на трибунах – около тысячи зрителей и среди них – в полном составе профессиональный клуб «Монреаль Канадиенс».
Мы послали на трибуну своего переводчика. Попросили его послушать, что скажут профессионалы о тренировке, как отзовутся о наших ребятах.
Как снять волнение у спортсменов, мы, тренеры, как будто бы знаем. Хорошая физическая работа, сопровождаемая веселыми шутками, разряжает нервное напряжение. Но как избавить ребят от скованности, вызванной ответственностью, ощущением, что за тобой следят сотни придирчивых глаз? И как мне, тренеру, в этих условиях остаться самим собой, сохранить спокойствие? Тогда у меня еще не было большого тренерского опыта, важного для общения со спортивными знаменитостями столь высокого уровня.
Мы провели тренировку, используя недавно изобретенный нами поточный метод. В конце занятия я остался на льду с двумя звеньями. Разучивали тактику игры в неравных составах, а затем работали с вратарями.
Николай Пучков… Мне не раз во время той поездки говорили иностранные журналисты, что на тренировку нашего голкипера следует продавать билеты особо. Он не был артистичен, зато – истинный спортсмен. Тренировался всегда страстно, забывая обо всем на свете. Был беспощаден к себе. Не раз шайба попадала ему в лицо, и даже на время теряя сознание, он не допускал до себя врачей. Немного отлежится на льду, наскребет в ладонь снега, нацарапанного коньком, потрет ушибленное место и вновь как ни в чем не бывало становится в ворота, вновь парирует летящие шайбы. Обижался, если ему бросали слабо, таких игроков гнал от себя. Требовал, чтобы броски были разящими, меткими. Памятуя о том, что уже немолод, Николай Пучков словно бы не хотел зря терять время, отпущенное на спорт: годы, месяцы, дни, часы… Временем дорожил.
Мне не терпелось узнать, что говорили о нас профессиональные игроки. Переводчик, посланный раньше на трибуну, к хоккеистам-профессионалам, рассказал,