Гость удивился. Он поднял голову и принялся озадаченно рассматривать опустившийся прямо перед ним бокал.
– Коктейль из блаженики за счёт заведения! – мило улыбнувшись, сообщила я.
Он, помедлив, кивнул, заворожённо потянувшись к напитку. Выглядел при этом так, словно подобный коктейль увидел впервые в жизни. Сделав первый глоток, он прикрыл глаза на мгновение, а потом на его лице расцвела блаженная улыбка. Я обрадовалась и тихонько отошла, продолжая наблюдать за гостем.
Мужчина тем временем обхватил бокал обеими руками и принялся пить коктейль большими глотками. Глаза при этом не открывал. Поставив на стол опустевший бокал, он вдруг начал вести себя ещё более странно. Его голова упала на грудь, как будто он резко уснул, но тело при этом осталось сидеть вертикально, а руки принялись быстро двигаться над столом так, словно что-то пишут.
– Лумар! – позвала я. – Это нормально?!
– Ой! – воскликнула обернувшаяся на мой возглас Марлопа. Вместе с ней обернулись и все остальные посетители таверны, уставившись на непрерывное движение рук уснувшего гостя.
– Любопытно, – отрешённо заметил Лумар. – После чего это началось?
– Я… сделала ему коктейль из блаженики. Он его выпил. И всё!
– Как ты делала коктейль? Как выглядела получившаяся смесь? – Лумар задавал вопросы спокойно, будто происходящее скорее заинтересовало его, а не шокировало.
Я, путаясь в словах, быстро описала процесс и результат.
– Узор?! Но должно было получиться не так… – выдохнула официантка.
– Тихо, – прервал её Лумар. – Мне кажется, руки пытаются что-то написать. Марлопа, дай ему бумагу и карандаш.
Та сноровисто выполнила распоряжение, достав пачку листов из-за стойки. Стоило положить листы на стол и поднести к рукам карандаш, как они схватили его и принялись быстро аккуратно писать. Причём строчки ложились так ровно и красиво, будто мужчина всё видел, а не спал глубоким сном, слегка даже похрапывая.
Все гости вместе с нами увлечённо следили за происходящим. Никто почему-то не впадал в панику и не предлагал немедленно вызывать лекаря (или кто там у них занимается лечением).
Исписав мелким почерком два с половиной листа, руки успокоились и опали на стол, будто утратив силу. Зато сам мужчина открыл глаза, поднял голову и озадаченно уставился на лежащие перед ним записи.
– Что это? – спросил он, а потом обернулся и глянул на нас и на притихший зал. – Написано моим почерком, но я это не писал.
– Прочитай, – распорядился Лумар так, будто имел на это право.
Тот беспрекословно послушался и вчитался. Надо было видеть его лицо! Это было даже не изумление, а настоящий шок.
– Это же… это решение, которое я искал! Теперь я знаю что делать! О,