– Наконец, набралась смелости и перестала бегать, госпожа Аида? – ухмыльнулся издевательски… подозреваю, Амир аль-Алаби. – Или сама не поняла, как я загнал свою добычу в угол? – добавил всё так же издевательски.
Излучаемая им самоуверенность и превосходство постепенно разрушали ту нить, что позволяла мне стоять ровно. Нет. Не страшно. Но что-то внутри меня всё-таки ломалось. Вместе с его продолжением:
– Ну же, дочь посла, не стой там столбом. Некрасиво. Спускайся. Поздоровайся, как положено. Или ты совсем не хочешь ещё хоть раз увидеть своего отца? Разве он не воспитывал тебя достойно? И ты не знаешь, что такое вежливость и почтение…
Дёрнулась. Скорее инстинктивно, нежели осознанно. Да, к выходу. Но чужая твёрдая ладонь легла мне на плечо, остановила от необдуманных поступков.
– Он лжёт, девочка. Не поддавайся, – тихонько произнесла помощница моего отца. – Выйдешь, и мы не сможем тебя защитить. Там, за забором – их порядки и закон. Такие, как им удобно. Мы ничего не сможем сделать.
– Но… – горло сдавило спазмом. – Папа… Он…
– Не о нём сейчас думай, Аида, – строго пресекла мою начинающуюся истерику женщина. – Господин Демиркан никогда не простил бы меня, если бы я тебе позволила, – сжала ладонь на моём плече сильней, до боли. – Ты сказала, разговаривала с ним недавно. Что он тебе сказал?
Если бы и сумела сосредоточиться на том разговоре, возможности Амир не оставил.
– Дочь посла! Я всё ещё жду! Не испытывай моё терпение! Твоя семья дала слово моей семье, и я устал ждать, когда вы его сдержите! – заявил, гневно прищурившись.
Лично я ни о каком данном слове ничего не знала, а то, о чём поведала мне Ясмина, задачу нисколько не облегчало, так что ответное, исполненное не меньшей злости, слетело с моих губ легко:
– Да что тебе надо от меня?! Я тебя вообще не знаю, впервые вижу! И ничего моя семья вашей семье не обещала!!!
Гневно щуриться и прожигать меня ненавистью аль-Алаби не перестал. Сжал кулаки.
– Позор и бесчестье смывается лишь кровью, дочь посла, – только и сказал. – И я возьму свою плату. С тебя.
В груди похолодело. Мысли унеслись к тому, что сказала референт об отце. Перед глазами встал образ пылающего дома. Слёзы в который раз жгли лицо. Папа… Ясмина…
– Не слушай его, Аида! – встряхнула за плечо стоящая рядом, возвращая в реальность. – Ты сказала, разговаривала с недавно со своим отцом. Сосредоточься на этом, – фактически потребовала, потащив за собой обратно в папин кабинет, захлопывая балконную дверь, отрезая нас от посторонних. – Что он тебе сказал?! Ну же, девочка, вспоминай! Ты не сможешь справиться сама, одна! Что он сказал? Что ты должна сделать?
– Он сказал… – откликнулась я непослушными губами, борясь больше с наступившим хаосом в своей голове, чем осознавая происходящее. –