– Обменяйтесь кольцами, – неуверенно произнес пресветлый.
Граф достал из кармана два старинных серебряных кольца и надел одно из них мне на палец. А второе вскоре оказалось на его руке.
– Объявляю вас мужем и женой, – торопливо договорил священник и с громким стуком захлопнул машдор. – Можете обменяться поцелуем.
– Это лишнее, – усмехнулся граф и, не обращая внимания на мое безмолвное возмущение, подхватил пресветлого под локоть и повел прочь.
Дверь тихо щелкнула, и я осталась одна. К глазам подступили слезы. Проклятый граф! Проклятые правила. Проклятый мир, где женщина – всего лишь вещь, не имеющая права голоса. Мир, в котором все решают мужчины. Альберт захотел – и выкинул меня из своей жизни. Уинтшир решил себя обезопасить – и устроил этот нелепый брак. И как бы я не доказывала, что таинство недействительно, запись в церковной книге будет утверждать обратное. По всем законам Эрилии я теперь жена графа.
Святые небеса! Я прислонилась лбом к холодной стене и закрыла глаза, пытаясь успокоиться и обдумать, что делать. Но в душе бурлила ярость, и мне никак не удавалось взять себя в руки.
Время шло, мысли, одна другой горше, терзали ум, но в какой-то момент я почувствовала, что тишина комнаты изменилась. Она стала другой – живой, настороженной, словно кто-то разглядывал меня из темных углов.
– Кто здесь?
Голос звучал хрипло, но я хотя бы снова могла говорить.
В ответ не донеслось ни звука.
Я прошла к двери и коснулась ручки. Как ни странно, та легко повернулась, открывая выход в коридор. Это что же, граф не озаботился меня запереть? А впрочем, зачем? Главное, что я не смогу на него донести, а все остальное, похоже, для его сиятельства не имеет значения. И никакая жена ему не нужна, это тоже очевидно.
Я миновала коридор, вышла к широкой, устланной красивым ковром лестнице, и осторожно спустилась вниз, в холл. А там, никого не встретив, дошла до двери, распахнула ее и оказалась в теплой темноте ночи.
Луна ярко освещала окрестности, газовые фонари тускло горели вдоль кованой ограды, а за ней сиял огнями ночной город. Я оглянулась на темный замок, быстро сбежала по ступеням и припустила к приоткрытым воротам.
Редклиф Бенси
– Оуэн!
Редклиф смотрел на светящийся в темноте камень голософона и испытывал странное чувство. Казалось бы, он сделал то, что должен был сделать – уничтожил гверха и устранил опасность. Так почему же тревога, засевшая в груди, никуда не уходит?
– Милорд?
Голос стряпчего звучал настороженно. Чего не отнять у старика, так это его умения распознавать настроение хозяина.
– Узнай мне все про Александру Эйден.
– Но я ведь вам уже докладывал, милорд. Ей двадцать пять, не замужем, приехала из Уинтона.
– Чушь. Меня не интересуют эти басни. Я хочу, чтобы ты раскопал мне про нее все. Все, слышишь? Где родилась, кто ее родители, кто ее муж, где жила до переезда в Кранчестер. Ты меня понял, Оуэн?
– Да,