– Твоя улыбочка, вот эта вот на твоём лице, не говорит ничего хорошего. Так маньяки улыбаются, Мэди, – выводит меня из забвения голос Анны.
Подруга сидит напротив, тыкая вилкой в салат, названный цезарем, но что-то я в этом дико сомневаюсь.
Пожимаю плечами, улыбнувшись одним уголком рта. Нужно проморгаться, чтобы пелена сошла с глаз, и я снова видела этот мир четким.
– Я просто в хорошем расположении духа – это весь секрет.
– Ещё пару минут назад, когда ты позвонила и позвала сюда, ты говорила обратное. Тебе напомнить? – Анна дёргает бровью, отправляя вилку в накрашенным блеском рот.
Закатываю глаза, скрещиваю руки под грудью и разваливаюсь на диванчике, немного скатившись вниз.
– Уныние не приведёт ни к чему хорошему. Я наконец увидела цель жизни и теперь иду к ней. Но главное условие: перестать ныть. Пришлось выполнять требования.
– Говоришь такими умными фразочками, но что скрывается за ними? Страх? Или последняя стадия отчаяния? – вопрос Анны вводит меня в новое для меня состояние.
– Ты загружаешь мой мозг куда больше, чем позволяет мое программное обеспечение. О, пироженки! – на последних словах мой голос становится ультразвуком.
Официант смущенно улыбается моей радости, будто это я ему так скандирую, и ставит на стол тарелку с посыпанными пудрой пирожными. Тут же хватаю одну и целиком сую в рот. Парень и Анна смотрят на меня в шоке.
Несколько раз моргаю, агрессивно жуя, и пытаюсь сказать:
– Спасибо, очень вкусно.
Выходит хреново. Это видно по скривившему выражению лица Анны.
– Приятного аппетита.
– И вам.
Анна хлопает по лбу и тихо смеётся.
– Что? – недоуменно спрашиваю у неё с набитым ртом.
Парень не может больше терпеть меня и сбегает.
– Ты сказала ему: «и вам». Он же не ест.
– Зря. Пирожные очень вкусные, на его месте я бы не упускала возможности и съела штук сто.
– Не все такие сладкоежки как ты. Как ты вообще остаёшься такой стройной? – Анна ставит голову на кулак, задумчиво смотря на меня.
Кусок сладости во рту вдруг встаёт поперёк горла. Запиваю соком и неловко улыбаюсь.
– Ну.. хм.. гены, наверное? Метаболизм все дела.
– Везёт же некоторым. Так какой у тебя план? Я имею ввиду Ди.
Я хмурюсь, прежде чем перевожу взгляд с пирожного на Анну. Та, склонив голову набок, смотрит на меня со скупой улыбкой, будто я ребёнок и втираю ей за единорогов. Это раздражает меня.
– Я пока не знаю. Но я в процессе.
Анна отводит глаза в сторону, цокнув.
– Знаешь, Тара круто придумала с планом и все дела, но это выглядит так, будто ты будешь бегать за ним. Типа собачонка, тявкающая в след.
– Я не буду бегать как собачонка, – твёрдым голосом говорю