Недавно прошёл дождь. Часть 2. Евгений Ильдейкин

получив от меня по счету, помог мне довести до коляски извозчика два полубессознательных тела. Вначале завезли домой Шато, так как тот жил ближе всех к ресторану, а сейчас мы с Лихтерманом направляемся к нему на Шарташ. Он уже вполне протрезвел, чтобы самостоятельно объяснить извозчику куда ехать, но дома его ждала Соня, и как объясняться перед ней Борис не придумал. Перейдя от рассуждений о погоде и задумавшись о личном, Лихтерман осознал, как хорошо, что у него есть такой друг, как Павел Иванович Ольшанский – он не подведет, он прикроет, он войдет в положение…. Борис говорил еще очень много слов про меня, расхваливая на все лады. По всему выходило, что только я могу его спасти от страшной участи, которую сейчас готовит его драгоценная, бесконечно любимая, обожаемая жена. А нынешнее состояние организма наивного Бориса есть одно большое недоразумение, в котором виноват его друг – тот же Павел Иванович Ольшанский. Сей нелогичный пассаж, казалось, смутил даже извозчика. Он с укоризной оглянулся, но Лихтерман уже все забыл, забыл и простил мне. Тем более, что кое-что он вспомнил:

      – Паша, я что сейчас вспомнил-то. Весь вечер только об этом думаю, как бы не забыть. Матвеич ко мне подходил. Мы с ним о делах поговорили. Они муфты твои делают, знаешь как? Да чтоб все так муфты делали.

      – Борис, не отвлекайся, Матвеич мне что-то передать хотел.

      – О, точно! Матвеич просил передать, что он с братом своим, тоже Матвеичем, встречался и говорил.

      – И до чего они договорились?

      – А брат его сказал, что не удастся ему в ближайшие полгода в Екатеринбург прийти. Ибо дела у него богоугодные в большом количестве. А встретиться и поговорить он считает делом тоже нужным и богоугодным. И если тебе не очень сложно, то готов он тебя в Филаретовском скиту встретить и принять. О, как! Большой человек, значит, брат-то у Матвеича. Сам прийти не может, тебя к себе зовет.

      – Забавно. Нужно с твоим Матвеичем еще разок встретиться и поговорить.

      – Паша, зачем тебе это? Неужели ты искренне считаешь, что брат Матвеича сможет повлиять на работу моей мануфактуры? – Борис усмехнулся. – На работу моих мужиков ни революция, ни гражданская не повлияли. Тебя, правда, они немного боятся, ты как-то умудрился донести до них азы экономики.

      – Вот завтра приеду к тебе в кузню и продолжу твоим работникам про экономику рассказывать. И ты завтра со мной пойди – тебе тоже полезно будет, а пока думай, что сейчас будешь Соне говорить.

      – Сейчас я Соне тебя покажу, этого для ее спокойствия достаточно. А по завтрашнему дню завтра и решим. Давай, дорогой. – Это уже Борис к извозчику. – Вот к тем красивым железным воротам правь.

      Домой я вернулся около полуночи. Стараясь не будить Наталию Петровну, сразу прошел в спальню. Разделся и, как был в нижнем белье, уселся на стул около тумбы. Все же, нужно записать результаты встречи с французом для Северского.

      Пока француз с Борисом заливались коньяком, пару