Отряд был еще слаб, чтобы нападать на колонны вражеских войск, и только мог позволить себе уничтожать мотоциклистов полевой жандармерии, рыскающих по местным дорогам, чтобы снимать с мотоциклов пулеметы, забирать у солдат автоматы с боезапасом. Несмотря на наличие винтовок, патронов у партизан катастрофически не хватало. О радиостанциях тогда, в начале партизанского движения, только мечтали.
* * *
Прибыв к Ковель, майор Боде и Михаил разместились в отведенных для них квартирах. Это было жилье в уцелевших от бомбежки домах, старинных постройках прошлого века, и Михаилу вспомнилась прежняя жизнь в императорской России. «Господи, ну почему всё так внезапно рухнуло?!» – думал он, с ностальгией вспоминая о былом.
Прибыл вестовой от Боде, тот предлагал поужинать совместно. Михаил дал согласие, и вестовой, козырнув, ушел.
«Какое же мне все это чужое. Эти люди, эта армия, эта жизнь», – опять думал Михаил, надевая мундир и вычищенные денщиком сапоги.
Город Ковель представлял собой огромный военный лагерь. Сюда прибывали войсковые соединения для дальнейшего следования на восток. Гражданского населения почти не было видно. Повсюду сновали солдаты и слышалась немецкая речь. Но питейные заведения работали, и владели ими местные жители. В один из таких небольших ресторанчиков и прибыл Михаил. Боде был уже там.
– Михаэль, я вот думаю, а не взять ли в будущем землю в этих краях? Я слышал много о плодородности здешних земель.
– Райнер, решай сам. Я всего лишь врач в мирной жизни, и далек от земляных вопросов.
– А зря, Михаэль. Скоро мы завоюем эту варварскую страну, и каждый немец может получить здесь земли столько, сколько пожелает.
«Не слишком ли ты рано все решил? Кажется, Бисмарк говорил, что с Россией воевать – это самоубийство!» – думал Михаил, а вслух сказал:
– А кто же будет обрабатывать всю эту землю, если местное население мы уничтожим?
– Нет, уничтожать будем только тех, кто не может работать: старых, больных, а остальные будут рабами великой германской нации. Так говорит наш фюрер, – Боде встал и поднял руку в приветствии.
– Хайль Гитлер! – воскликнул Михаил, вскочив и тоже вытянув руку.
После ужина приятели прошлись по городу. Руин было не так уж много, но в воздухе стоял какой-то запах гари.
«Запах войны, как в Гражданскую», – подумал Михаил.
Вот показалась вывеска «Цирюльник».
– О, Михаэль, а не побриться ли нам? Вы как? – спросил Боде.
– Я – за, – ответил Михаил, и они вошли к цирюльнику.
Майору Боде поправили прическу, побрили, и он, довольный, любовался собой, глядя в зеркало.
– Райнер, вы идите, не ждите меня, – сказал ему Михаил.
– Ну хорошо, Михаэль. До завтра, – ответил