Однозначные истории. Василий Дорогокупля

завывание, как будто где-то рядом в кустах разогревал турбины реактивный лайнер. Пыкин повертел головой и раздраженно поморщился. На просеку выползало, давя гусеницами молодые деревья, нечто огромное и уродливое, сплошь составленное из ребристых выступов, полусфер и вращающихся локаторов. Опустив корзину на землю, Пыкин заткнул пальцами уши и пошире открыл рот, пережидая, когда кончится эта неприятность. Самоходное сооружение меж тем попыталось сделать маневр, неуклюже ткнулось бронированной мордой в старую лиственницу, легко сорвав ее с корней и отшвырнув на десяток шагов, втиснулось наконец в просеку, победительно взвыло и, поднимая удушливый ветер, двинулось вверх по склону. Щепки, труха и пыль полетели Пыкину в лицо, он сел на пенек спиной к ветру, по-прежнему зажимая уши, и оглянулся только тогда, когда вой сменил тональность и корма чудовища, покачивая антеннами, начала сползать за бугор.

      Волнение воздуха прекратилось, но вместо этого над просекой возникло и начало сгущаться вонючее синевато-молочное облако. Пыкин, кашляя и протирая глаза, вернулся к тому месту, где несколько минут назад заметил гнездо опят…

      Два человека неторопливо шли по просеке сквозь газолиновый туман. Механическое сотрясение почвы скрадывало шаги, и для Пыкина появление перед носом двух пар измятых ботинок явилось полной неожиданностью. Подняв глаза, он увидел заросшие щетиной, покрытые грязью и струпьями лица и четыре маленьких блестящих капли в глубине ноздрей. Первый человек был одет в засаленный, обвислый на сгибах костюм-тройку, а второй, повыше ростом, был в джинсах и холщовой куртке с надписью «Эмбрион-4» на нагрудном кармане. Пыкин насторожился – он слышал, что в этих краях водятся одичавшие алиментщики. Общее молчание продолжалось около минуты.

      – Грибы лучше не здесь собирать, – вдруг без всяких предисловий произнес человек в костюме. – Там, на горке, где сейчас проехал ихний агрегат, все опята на газу прожарились, осталось только сполоснуть – и ешь за милую душу, очень удобно… Кстати, вы часом не член Союза Сочинителей?

      При этих словах оба незнакомца выжидательно уставились на Пыкина.

      – Нет, – ответил он в некоторой растерянности, – я вообще-то беспартийный…

      Бродяги переглянулись.

      – Это хорошо, – промолвил «Эмбрион Четвертый». – Окажись вы членом, нам бы пришлось вас изничтожить.

      – Все члены Союза Сочинителей – подонки и дармоеды, – пояснил его приятель.

      – Нет, нет, что вы, я совсем ничего не сочиняю, – торопливо забормотал Пыкин, – и не пробовал никогда.

      – А вы думаете, в Союзе кто-нибудь из них сочиняет? – «Эмбрион» вытянул руку и сделал странное движение кистью, как будто ее тыльной стороной отгонял мух или смахивал со стола фужер с шампанским. – Это Свинячье Стадо, Собачья Свора, Сатанинское Сборище, Союз Сифилитиков. Все они повязаны вкруговую, сплошное кольцо, рылами внутрь, хвостами наружу…

      Утробный дизельный рев вырвался из чащи, остатки тумана заколебались и разом осели к земле.

      – Эти места напичканы совершенно невозможной техникой! – в сердцах воскликнул низенький бродяга, делая вид, что отряхивает костюм. – И совершенно ненужной. Ей-богу, они доведут меня до публицистичности!

      – Злодейская