КИКОЗОВ. Понятно. Все там будем.
СВИСТЮКОВ (тасуя карты). Сдаю на дурака.
КИКОЗОВ. Сдавай на всех.
АПАШЛЯЕВ (кивая на человека в машине). А этот давит массу, хоть бы хны.
СВИСТЮКОВ. Зато потом проснется, исполненный сил и вообще.
КИКОЗОВ (скептически). А силы-то откудова возьмутся, если он дрыхнет без еды-питья и хоть какого-то полезного движения? Этак недолго и дистрофиком проснуться…
С излучины реки доносится звук мощного взрыва. Все вздрагивают.
АПАШЛЯЕВ. Кто там еще бузует? Может, наш сержант?
КИКОЗОВ. Таки надыбал где-то разрывной.
СВИСТЮКОВ. Знать, дослужился, шпалер ему в талер!
АПАШЛЯЕВ. Взгляните на Шалмана.
Очнувшийся Шалман Абрек-заде стоит на коленях, лицом в сторону костра.
СВИСТЮКОВ. Сейчас завоет. С ним это случается частенько – навроде приступа.
Шалман Абрек-заде, нараспев читая молитву, совершает намаз.
КИКОЗОВ. Фундаментально завывает.
СВИСТЮКОВ. А мне всегда тоскливо от их песен.
КИКОЗОВ. Он за бугор хочет свалить, чтобы к святым местам поближе. Как это называется – джи-хадж?
СВИСТЮКОВ. Навроде этого.
АПАШЛЯЕВ. Я тоже бы не прочь свалить, пусть даже не к святым.
КИКОЗОВ. Дык нам оно не к спеху. Чем здесь не жизнь? Пока мы в дамках, нам все по фиг.
СВИСТЮКОВ. Мы – люди, избранные из народной массы, чтоб улучшать свою жизнь на местах.
КИКОЗОВ. Авось еще улучшим.
СВИСТЮКОВ. Непременно… (шлепает колодой) Готово, козырь прежний.
АПАШЛЯЕВ. Сперва заправимся.
Депутаты поднимают стаканы.
КИКОЗОВ. Здоровье наше!
ВСЕ ТРОЕ. Будем! Будем! Будем!
Чокаются, пьют, заразительно смеются. Шалман Абрек-заде продолжает распевать молитву. Человек в машине бездействует. Издалека, постепенно усиливаясь и заглушая все прочие звуки, доносятся крики ворон.
Культура случая
хроника воздушного инцидента
Все шло строго по графику. Рейсовый самолет одной вроде бы солидной авиакомпании на оптимальной высоте и соответствующей скорости перемещался в воздушном коридоре над территорией одной вроде бы демократической страны. Сто двадцать три пассажира самолета возвращались домой из краткосрочной туристической поездки и с жадным интересом читали на лету свежую отечественную прессу. Десять других пассажиров безучастно дремали в своих креслах, возвращаясь из долгосрочных командировок. Еще двое пассажиров были гражданами страны, только недавно вступившей на демократический путь развития. Каждый из них имел по круглой бороде, оранжевому тюрбану на макушке и пакету жевательных леденцов за щекой – на случай приступа воздушной болезни. Кроме того, у них имелся один огромный барабан типа «том-том», зарегистрированный в таможенной декларации как древний гонг типа «там-там», поскольку законами страны, в которую они летели, ввоз том-томов предусмотрен не был, тогда как ввоз там-тамов был