– Ага.
– Ну так договаривай.
– Я тогда подумал, чего это доктор Рихтер просил помалкивать? Мне интересно стало, ну я и проследил за ним.
– Однако ты смышленый… и что?
– А вот что, он прямиком к барону направился. Я хотел в окно подглядеть, но меня ихний работник ка-а-к огреет между лопаток! Пострадал я в общем, как спину-то пекло-о-о, но я спрятался неподалеку и стал наблюдать. Доктор был у барона недолго. Я думаю, что он все доложил и прямиком к моей мамке, уж не знаю зачем. Теперича боюсь возвращаться, не знаю, чего и ждать. Может, вы того, господин полицейский, отведете меня, заодно с мамкой переговорите, мол, герой я и все такое, и еще доктору скажете, что я теперича под вашей охраной, а еще лучше, что ваш осведомитель. Точно, так даже лучше будет. А может, вы мне вообще какую секретную бумагу выпишете, типа пачпорта, ну и грошик какой на пряник дадите?
Роберт еще долго размышлял бы вслух, но Всеволод Иннокентиевич прервал его на полуслове, будто не слушал, а был полностью поглощен своими мыслями:
– Так, ты ступай и не болтай по углам! Понял?
– Ага, и вы туда же. Так как насчет бумаги секретной?
– Я тебе сейчас тумаков выпишу, а не бумагу. У нас разговор с тобой еще не закончен. Есть вопросы. Сейчас ступай. Дай подумать.
«Вот так. Помогай после этого властям. Вот она, благодарность, —бухтел себе под нос Роберт, покидая участок. —Ни тебе пачпорта, ни угощения».
– Вот узнаю еще чего – хренушки расскажу, – крикнул он в открытое окно и дал деру, зная крутой нрав Всеволода Иннокентиевича.
Полицейский, набросив мундир, выскочил следом за мальчуганом, забыв даже прикрыть за собой дверь. Мысли в его голове опережали одна другую. Первым делом он хотел переговорить с доктором Рихтером и осмотреть место предполагаемого убийства, а уж потом решать, что делать дальше. Минут через десять он уже стоял у дома доктора. Постучал несколько раз, но ему никто не ответил. Совсем уж решив уходить, он слегка нажал на ручку двери. Дверь поддалась и со скрипом отворилась. Всеволод Иннокентиевич, отбросив сомнения, распахнул ее и со словами: «Можно, хозяева»? вошел в дом, так и не дождавшись ответа. Войдя, он огляделся, еще несколько раз окликнул хозяев и, почувствовав неладное, стал осматривать дом.
На первом этаже никого не оказалось, тогда он поднялся по лестнице на второй этаж. Увидел спальню, тихонько постучал в дверь (вдруг решили прилечь после обеда, а он тут ворвался, неудобно выйдет, потом замучаешься извиняться). На стук никто не отозвался. Тогда Всеволод Иннокентиевич слегка приоткрыл дверь и еще раз окликнул хозяев. Тишина. Он полностью открыл дверь, совсем уже собравшись войти в комнату, но в нерешительности остановился. Супруга доктора, Глафира Петровна, мирно спала на правом боку. Сперва он хотел просто закрыть дверь и удалиться, но какое-то предчувствие заставило его остановится. Он подошел поближе и тронул Глафиру Петровну за плечо. Рука ее безжизненно упала, повиснув в воздухе… Всеволод