Но ему не пришлось ничего говорить. Преступник вышел вперед.
– Кто-то, – сказал я, – крадет из дома безделушки, сумма достигла уже двадцати тысяч. Генерал хотел знать кто. Теперь мы знаем – Деллвуд. Но я не пойму зачем.
Он держался прекрасно. Возможно, он никогда не сомневался, что разоблачение неминуемо.
– Чтобы покрыть расходы по дому. Не было другого способа достать деньги.
Сперва генерал лишь лопотал что-то невразумительное, потом перешел к напыщенным обвинениям. Лица солдат оставались непроницаемы, но у меня возникло подозрение, что симпатии не на стороне хозяина. Какую-то долю секунды я даже допускал, что все они желают его смерти.
Деллвуд твердо гнул свое:
– Генерал выдавал мне средства, достаточные для содержания дома десять лет назад, ко времени нашего возвращения из Кантарда. Он не верил, что цены с тех пор выросли. Я и медной монетки не положил себе в карман, ничего не истратил зря. Но поставщики отказывались продлить кредит.
Препаршиво, надо полагать, чувствовать, что разорен, особенно если привык к богатству.
– Ты должен был все рассказать, а не подвергать меня такому унижению, – не унимался генерал.
– Я повторял вам неоднократно, сэр. В течение двух лет. Но вы видите только прошлое. Вы отказываетесь верить, что времена изменились. Я оказался перед выбором: или сделать то, что я сделал, или отдать вас на растерзание кредиторам. Я решил защитить вас. Сейчас я соберу вещи.
Деллвуд повернулся к двери. Плоскомордый и Морли преградили ему путь.
– Генерал? – спросил я.
Старик молчал.
– Не знаю, имеет ли это значение, сэр, но я не сомневаюсь – он говорит правду.
– Вы считаете меня скрягой?
– Ничего подобного я не говорю. Но репутация у вас такая.
Что-что, а маневрировать и ублажать я мастер. И до сих пор ни с кем из клиентов – мужчин, во всяком случае, – не испортил отношений.
Старик еще что-то пискнул, а потом с ним опять случился припадок.
Сначала мне показалось, что он играет. Видимо, остальным тоже. Наверное, он не однажды поднимал ложную тревогу. Все просто стояли и ждали, когда это кончится. Но потом, отпихивая друг друга, кинулись к хозяину, Деллвуд впереди. Ни один не отступился.
– Плоскомордый, твой парень больше не нужен.
Напрасно я надеялся, что стоит разрубить один узелок, остальное распутается само собой.
– Отойдите, – сказал я. – Ему не хватает воздуха, но худшее осталось позади. Плоскомордый, Деллвуд пусть идет тоже.
Деллвуд проследовал к выходу с видом, полным достоинства. Кстати, выходит, что и я, и Плоскомордый, все вообще получают деньги только благодаря его усилиям. Я взглянул на кухарку. Она рассказывала, что у генерала даже собственного ночного горшка нет. За всю жизнь старый осел так и не научился управлять хозяйством. И вот Деллвуд уходит – кто займет его место? И не попытается ли этот кто-то спасти поместье другим способом: убрав с дороги его жадного и ни черта