– Рад познакомиться, мистер Секстон.
– Взаимно, мистер Кид.
Видите? Я могу вести себя по-джентльменски. Слухи, что Гаррет, мол, неотесанный грубиян, – клевета завистников, не более.
Дженнифер не дала мне приняться за еду:
– Что вы здесь делаете?
– Генерал послал за мной.
Все интересовались моей особой. Приятно иногда оказаться в центре внимания. Покойника пока в печку не засунешь, он и ухом не поведет.
– Зачем?
– Спросите его. Он сам вам скажет, если захочет.
Дженни прикусила язычок. Глаза ее метали молнии. Интересные это были глаза: голодные, кошачьи, – наверное, она могла видеть в темноте. В полумраке столовой я не разобрал, зеленые они или нет. Неопределенный, странный цвет, единственный в своем роде. Чертовски красивые глазки, но совсем не манящие.
– Чем же вы занимаетесь? – спросил старик Кид.
– Гм. Меня можно назвать дипломатом.
– Дипломатом?
Всеобщее изумление.
– Именно. Я привожу в порядок дела, заставляю людей изменить свое мнение, я вроде армии, но в миниатюре. Частные услуги.
Питерс предостерегающе взглянул на меня.
– Не меньше вашего, ребята, люблю хорошую беседу, – сказал я. – Но я проголодался, а вы все скопом на меня навалились. Разрешите отвлечься?
Они странно посмотрели на меня. Кухарка удивилась больше других, – может, она думала, что ошиблась на мой счет.
– Где остальные, сержант? – спросил я, помешивая кочергой в камине.
Питерс нахмурился:
– Все тут. Кроме Тайлера и Уэйна. У них свободный вечер.
– Снэйк, – добавил Кид.
– Да, точно. Снэйк Брэдон. Но он никогда не заходит в дом. Черт возьми. Не слинял ли он совсем? В последнее время он мне не попадался. Кто-нибудь видел Снэйка?
Отрицательные поматывания головой.
– Позавчера он приходил за продовольствием, – сказала кухарка.
Не хотелось задавать сразу слишком много вопросов, поэтому я не стал выпытывать подробности о Снэйке Брэдоне. Поймаю Черного Пита одного и обо всем расспрошу.
– Все равно не сходится, – сказал я. – Я слышал, что, не считая меня, в доме восемнадцать человек.
Все, исключая кухарку, выглядели озадаченными.
– Здесь уже много лет не было столько народу, – сказал Чейн. – Мы, кухарка, Тайлер, Уэйн и Снэйк, пытаемся помешать этому сараю развалиться на части.
Я проглотил кусочек. Кушанье было столь же вкусное, как за ланчем, но еще более непонятное. Кухарка явно с любовью относилась к своему искусству.
Вскоре молчание стало угнетать меня. Они молчали не в честь моего бенефиса. Они и без меня такие же разговорчивые.
– А блондинка? Кто она?
Я загнал