– Знаешь, Серж, я тебе сразу не сказал… Может и не время сейчас об этом, но наклёвывается очень интересный бизнес-проект. Золотое дно… Через этого типа, ну он и язва, – Фаррет кивнул на фигуру лежащего, – мы выходим на некий институт или центр, не помню точно. Он там научная шишка… Надо бы тебе договор подписать, а я уже…
Джон увидел шевелящиеся губы Сержа, прикрытые глаза и вздутую лобную вену. Подумалось, плохо дело.
– Ну что, что опять не так?
– Джонни, мешаешь… Ага… Говоришь, дно? С этого дна никому не всплыть.
– Ты… великий оракул! – зашипел в ответ Фаррет. – Гений места! Денег на твои сумасбродства больше не дам. Их просто нет.
И поспешно вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
«Джон вспыльчивый, но отходчивый. А вот этот старик-турист…»
Замеряя пульс на синей вене, Серж снял с запястья мужчины нефритовый браслет, спокойно положил себе в карман.
– Сколько? – человек на кровати открыл глаза.
– Ещё многовато. Сто десять. Не беспокойтесь, сейчас будет снижаться.
Глаза снова закрылись, дыхание стало ровнее.
– Кто вы? Вы врач?
Невысокий плотный мужчина, лет за тридцать, с жидкой чёлкой светлых волос, с маловыразительным подбородком, ртом, носом на широкоскулом лице – весь он был какой-то неброский, ординарный – встал со стула, снял белый лабораторный халат, перебросил его через спинку кровати. Затем краем покрывала прикрыл оголённые старческие щиколотки.
– Я Сомов. Серж. Я тут… У меня много обязанностей. Врачебные тоже.
Другой – старик с землистым цветом лица, с многочисленными возрастными пигментными пятнами – сделал несколько шумных вздохов, поднял морщинистые веки.
– Понятно, док… Что со мной было?
– Давление подскочило, профессор Люберц.
– Вы меня знаете? Ах, да, понятно. В анкетке пансионатской прочитали.
Сомов пощёлкал пальцами перед глазами старика.
– Следите, пожалуйста… Хорошо… Да нет, мне незачем. Впрочем, это неважно. Я знаком с вашими работами, профессор. Несколько монографий, статей в научных изданиях… В социальных сетях мелькало ваше имя: студенты вас просто боготворят. Видел фото, даже карикатуры. Правда, на них вы выглядите лучше, чем сейчас.
– Скоро я буду выглядеть ещё хуже… А вы ещё и физик, док?
Широкое лицо Сомова от детской открытой улыбки стало ещё шире, однако он как-то неопределённо закачал головой и как-то уклончиво ответил:
– Интересно здесь. Мятный чай будете, профессор?
Позже, когда Сомов сидел на краешке стола с чашкой чая в руках, а возле лежащего Люберца на стуле стоял уже пустой прибор, разговор продолжился.
– Интересно – не точное слово, – глядя в потолок, задумчиво проговорил Люберц. – Перспективно. Очень. Эта лунная полость…
– Я