Миша сказал, что, я шлюха, поэтому дочь не получу и никогда не увижу. А чтобы у меня не возникало желания восстановить свои права, мои документы отныне останутся у них. Затем этот адвокат вытащил новый паспорт и свидетельство о рождении на Кравченко Александру Ильиничну.
– Ну а куда же делась Галина Журавлева?
Женщина пожала плечами.
– Думаю, они поставили штамп о разводе в моем настоящем паспорте. Не имею понятия, что мой бывший муж мог придумать по поводу моего исчезновения. Может, дочка думает, что я умерла или в сумасшедшем доме…
Галина нервно сглотнула. Задумчиво проговорила тихим голосом.
– Веля, должно быть, совсем взрослая. И, наверное, такая красивая.
– Да, очень.
Встрепенулась.
– Вы ее знаете? Видели?
– О нет, нет, конечно. Просто уверен, что ваша дочь превратилась в красавицу.
– Никита Антонович, я хочу, чтобы вы занялись этим делом.
– Я? Почему?
– Потому что тот юрист является вашим отцом.
Мне повезло, что на тот момент я сидел в кресле. Я почувствовал, что тело не подчиняется мне. Ноги, руки стали словно ватными. Все мысли, до того сконцентрированные в моей голове, вдруг разлетелись в разные стороны, словно вспугнутая стайка воробьев. Уж не знаю, был ли в тот момент открыт мой рот.
Женщина, по-видимому, увидела эффект от своих слов. Она сидела тихо, опустив голову.
Я сглотнул слюну, пытаясь промочить внезапно пересохшее горло.
– Эмм, а почему я? Раз этим делом занимался мой отец?
– Я не хочу чересчур сильной огласки. Ну а потом, у вас больше возможностей получить доступ к материалам того дела.
– Отец давно не живет здесь. Он в другой стране.
– Я знаю. В Канаде, – пояснила тут же Галина, увидев мой удивленный взгляд. – Я виделась с ним несколько раз до его отъезда.
Да, наверное, от этих её слов мой взгляд стал ещё более изумленным. Уж не знаю, что там по поводу моей отвисшей челюсти… Надо попросить Риту повесить напротив моего стола зеркало.
– Никита Антонович, – Галина встала, взяла свою сумочку «Шанель» турецкого производства. Кивнула мне. – По оплате… У меня есть кое-какие накопления. Ведь я с самого начала думала о справедливом пересмотре так называемого «дела».
У меня в голове снова забегали мысли-мыши. Это же мой отец! Дело попахивает гнильцой, но, мать вашу так, уж больно необычное. Взять, не взять? Да и денег у неё явно нет.
Конечно, мне часто приходится браться за работу без оплаты. Но тут дело не в деньгах. Тут совсем другая ситуация. Я мог либо погубить свою карьеру, либо же выйти победителем. Но тогда мой отец…
Я вздохнул. Незаметно прикрыл глаза. Тотчас же передо мной возник образ Эвелины. Её стройное