– Ты – животное, и ты лжёшь, – строго сказала сестра, прямо глядя в его глаза.
– Ты меня впервые видишь. Всё, что я сделал, так это выручил твоих сестёр. Могла бы быть и повежливей, – оно медленно и отрывисто бросало слова, словно бы животная ярость вновь брала над ним верх. Мы отступили на шаг, чувствуя угрозу, но не убегали.
Оно не вскочило и не набросилось на сестёр, что в конечном итоге заставило нас испытывать чувство вины, словно мы задели его чувства, словно у животных есть чувства, словно им может причинить боль что-то, кроме грубой силы. Нам померещилась грусть на его морде. Рот из улыбкоподобной дуги вытянулся в понурую полоску. Глаза опасно мерцали.
Лес смыкался тёмным сводом в десятке шагов от полянки, храня холод и сырость даже в жаркий день. Солнечный свет не заходил за горы, оставив нас в тени и растерянности. Мы передёргивали плечиками, с тревогой поглядывая по сторонам, но было ещё и оно – удивительное животное.
– Мне не нравится здесь, – сказав это, оно обернулось на лес, зябко потерев плечи. Непонятно, что оно могло увидеть – сёстры так плотно окружали его; но сонм был того же мнения. Мы хотели на солнечную сторону. Но вдруг одна из сестёр вырвалась из сонма:
– Почему бы тебе не вернуться в свою стаю?
Что-то в этой идее ему не нравилось. Он прошёлся пристальным взглядом по её лицу, будто раздумывая, не обидеться ли снова.
– У меня нет стаи. Я один.
На этом слове сонм обрушился. Мысли сестёр сбились, в них не было единства. Мы не знали, что делать. Бег всегда спасал нас, в любой опасности, когда бы нам не угрожала беда, мы бежали. Но мы устали, наши сердца надсадно бились от пережитого ужаса, а животное показало уже, что не хуже любой из нас может выносить долгий и быстрый бег. Никому раньше не удавалось с нами сравниться.
Сестра шепчет, повернувшись, что оно опасно, и мы должны придумать, как спастись. Другая говорит, что оно хорошо себя ведёт, и мы могли бы узнать его поближе. Самая младшая из нас запрыгала на тонких ножках, настаивая на том, чтобы оно осталось с нами. Я смутно вспоминаю, что оно подхватило её, когда она вот-вот должна была сорваться со склона и исковеркано рухнуть в груде камней у подножия. Мне хотелось и не хотелось, чтобы оно было с нами. Оно причинило мне боль, схватив на бегу, но теперь я не думала, что оно хотело зла, возможно лишь не знало своей силы. Я стояла за его спиной. Я снова коснулась его плеча.
– Давайте вернёмся, – попросила я, и глаза мои скользнули в сторону гор, откуда отсвечивали сияющие лучи.
– Хорошо, – сказала сестра. – Но если ты не сможешь держаться наравне с нами, мы не станем ждать.
Оно опустило голову вниз и снова посмотрело наверх.
«Что это значит?», подумала я. Не имело значения – сёстры решили. Поняло оно или нет, приняло ли наше условие – неважно. Бежим.
Мы сорвались с места. Оно легко подскочило на ноги, возвышаясь над любой из нас, и побежало,