Мужчина стоял так близко, что она могла протянуть руку и коснуться его. Так близко, что если бы сделала шаг вперед и встала на цыпочки, то смогла бы поцеловать его…
Он как будто прочитал ее мысли, его глаза потемнели, огонек желания разгорелся в их глубине.
– Ваше пальто, – пробормотала Габи, а потом быстро сняла его и протянула ему.
– Спасибо. – Он помолчал, а потом добавил: – Вам лучше идти, я сам займусь лошадьми.
– Спасибо за чудесную прогулку. – Она хотела сказать что-то еще, но не смогла.
– Всегда пожалуйста, мэм. И право слово, вам не стоит переживать из-за бала. Вы всех ослепите, включая принца Цезаря. Я точно это знаю.
– О, спасибо. – Габи отвечала автоматически, потому что их тела говорили на совсем другом языке.
Словно движимая гормонами, она сделала шаг вперед и увидела, как мужчина бросил взгляд на ее губы, а затем снова посмотрел ей в глаза. На секунду девушке показалось, что он хочет поцеловать ее, и ее губы приоткрылись в явном предвкушении. Но нет, вмешался здравый смысл: принцессы не целуют незнакомцев в конюшнях.
Словно вспомнив то же самое, мужчина взял ее руку и поднес к губам. От этого старомодного жеста по ее спине пробежала дрожь. И ей захотелось взять инициативу в свои руки. Шагнуть вперед, обхватить его лицо руками и прижаться своими губами к его губам.
Но Габи не могла… не должна была. Потому что она наследная кронпринцесса.
– До свидания, мэм.
– До свидания.
Когда мужчина повернулся и направился к лошадям, она смотрела ему вслед, понимая, что даже не знает его имени. А также думала о том, увидит ли она своего таинственного незнакомца снова? Не то чтобы он был ее…
Это даже смешно.
Глава 3
Цезарь вошел в сверкающий зал, который сиял рождественскими украшениями. Два огромных, великолепно декорированных дерева мерцали, наполняя воздух ароматом сосны и праздника. Венки висели на стенах, а арки и колонны были украшены гирляндами зелени.
Цезарь шел позади родителей, по бокам от них шли его старшие братья с женами и младшая сестра Флавия. Все вежливо улыбались.
Флавия толкнула Цезаря локтем в бок.
– Мне жаль бедную принцессу Габриэллу. Мы выглядим, как вторгшаяся сила, несмотря на наши улыбки.
Чувство вины, которое пульсировало в Цезаре, усилилось, когда он вспомнил высказанные Габриэллой опасения. Ужас, который она испытывала при мысли о встрече с королевской семьей Агиларес. Черт возьми, он должен был сказать ей, кто он такой!
Но когда принц понял, что Габриэлла понятия не имеет о том, кто он такой, то не устоял перед возможностью лучше узнать настоящую Габриэллу Росс. Он не сомневался в том, что она вела бы себя совсем иначе, если бы знала правду. Теперь же он, по крайней мере, знал, что есть искра притяжения, основа для строительства. И он чувствовал это с самой первой