Мнение сие подтверждено быть может еще следующими обстоятельствами из общей истории. Во времена впадения Огуса в Персию он покорил своему оружию провинции Бухару, Бадахшан, Хоразан, Шамахию, Армению и проч., т.е. те же самые, которые завоеваны были Александром Великим. А как древние ассирийские и персидские истории таковых имен и даже нашествий прежде Александра не представляют; следовательно, Огус вступил в сии земли уже после его и вероятно в то время, когда по разделении Александровой монархии между его полководцами, восточная часть Персии оставлена была греками без всякого внимания и уважения» (Гавердовский, с. 152).
В свете повествования событий на основании «Генеологии тюрков» Абылгазы, нам остается только поддержать точку зрения Гавердовского, тем более, что и дату, приближенную к этой, приводит Алькей Маргулан. Он относит время походов Огуза к периоду после походов Модэ (209—174 гг. до н.э.), то есть приблизительно ко ІІ веку до н.э. (Маргулан, 2011, с. 127).
Но при Алынша «у народа стало много добра и скота; он опьянел от богатства и забыл бога»».35 Это был период раннего железа, когда у степняков сезонно-пастбищное скотоводство стало доминирующим видом деятельности и, в то же время, высокое развитие получила металлургия. Улык-Бакырлык или современный Жезказган стал крупным металлургическим центром, где богатые поверхностные пласты давали древним рудокопам и металлургам медь, серебро и золото.
Освоение железа и совершенствование вооружения привело к усилению кочевой империи. Всеобщий контроль над основными направлениями торговых путей обеспечило номадам доступ к консолидации в их руках золотых запасов.
Золото становится олицетворением верховной власти и атрибутом социального выделения аристократии из основных масс. Приближенные кагана и наместники на местах облачались в золотые одеяния, а также полностью покрывали своих коней в золотые панцири. Золотые седла и золотые поводья отличали человека власти от остального окружения. Такого знатного номада хоронили вместе со всем его одеянием и верным конем и воздвигали над ним каменный курган.
Возвеличивание над народом и культивирование особых личностей привело к отдалению от единого Бога и распространению в духовной жизни степи идолопоклонства, которое стало повсеместным и оставило большой след в сознании людей. Следы поклонения «куклам» мы можем проследить в отчетах Плано Карпини, Гульома Рубрука и Марко Поло, где они приводят свидетельства того, что монголы вышивали куклы своих предков или ушедших в мир иной близких, устанавливали их в юртах или телегах и поклонялись им. То есть у отдельных племен идолопоклонство либо сохранялось на протяжении столетий, либо возвращалось в обыденную жизнь из памяти далеких лет.
В рассматриваемый период ситуация с идолопоклонством поменялась. Этому