– Жалеешь, что начал новое расследование? – спросила я, когда он уже расплатился за обед. – Еще не поздно прервать его.
Он пробурчал, что ничего прерывать не собирается, однако вспоминать те дни и впрямь неприятно, но раз без этого не обойтись, он готов отвечать на любые вопросы. Я ободряюще ему улыбнулась, он ответно улыбнулся, но его улыбка выглядела вымученной, а еще я заметила, как сквозь искусственный загар начала пробиваться болезненная бледность. Мне стало безумно жаль его. Я представила, каким он был восемь лет назад. Красивый молодой мужик, успешный, амбициозный, необузданный, привыкший держать всё под контролем. И вдруг он оказывается в ситуации, в которой ничего от него не зависит, более того, всё складывается против него, и никто не верит его словам, даже самые близкие. Он отчаянно пытается что-то изменить, надеясь на помощь друга-адвоката, но ничего не получается. Тюрьма подрывает его здоровье, а потом он начинает подозревать друга в недобросовестности, а то и в злом умысле, и предпринимает последнюю отчаянную попытку – нанимает частных сыщиков. И как поступаем мы? Мы начинаем с того, что подвергаем сомнению каждое слово. Я бы на его месте точно взбесилась.
Оказавшись за рулем, Дмитрий немного расслабился и сказал, что и представить не мог, что частным сыском могут заниматься такие красотки. Мне это слово ужасно не нравится, особенно, когда его применяют по отношению ко мне.
– Если ты думаешь, что сделал мне комплимент, то я так не думаю, – сухо сказала я.
Он заинтересованно взглянул на меня:
– Тогда извини. Просто слово красавица мне кажется слишком напыщенным. Но ты ведь действительно очень красива. – Я промолчала, и он после небольшой паузы спросил: – Так лучше?
Я рассмеялась:
– Пожалуйста, впредь воздержись от любых комплиментов. У нас чисто деловые отношения.
– Я ни на что большее и не претендую, – ответно рассмеялся он.
Дмитрий подвез меня к офису, где мы тепло распрощались, договорившись созваниваться в любое время, если в том будет необходимость.
Макс объявился только в шесть часов:
– Умираю, – слабым голосом прошептал он в трубку, – и не только от усталости, но и от голода.
Я на него сразу напустилась:
– Зачем ты так надрываешься? Никакой срочности нет. Преступление произошло восемь лет назад, так что несколько лишних дней ничего не изменят.
Оказывается, изменят. Следователь, по запросу которого прислали дело Климова, сказал Максу, что больше трех дней на ознакомление с делом дать не может. У него какие-то проблемы с начальником архива, а тот через три дня вернется из командировки. А в деле была куча томов, так что Максу придется забыть об отдыхе в ближайшие дни. Я кратко рассказала о своей встрече с Климовым.