Но его уже нет.
Со слезами на глазах, почти вслепую, я бросаюсь к двери, но промахиваюсь и сползаю по стене. Что это было только что?
Я прикладываю пальцы к губам, которые все еще пульсируют от прикосновения к щетине Лео, и мысленно еще раз воспроизвожу наш разговор, понимая наконец, почему он так странно вел себя сегодня. Должно быть, после возвращения он понял, что его пророчество начало осуществляться. Во Флоренции я заставила его забыть о своей клятве, по возвращении же в Мюнхен ему наверняка пришлось вспомнить об этом, сложив весь пазл воедино. Он должен был сразу рассказать мне об этом, чтобы я не бросалась к нему на шею, как влюбленный подросток… Но опомнился он только после того, как меня поцеловал.
Ну что за придурок!
Дрожащие пальцы едва слушаются, когда я вытаскиваю телефон, чтобы набрать Лору. Механический голос автоответчика оглушает, переключая на голосовую почту.
Проклятие!
Я пытаюсь еще дважды, но дозвониться до подруги не получается. Со жгучей яростью в животе и бешено бьющимся сердцем я подскакиваю, чтобы спуститься вниз.
Я непременно потребую объяснений. Естественно, я не собираюсь сдаваться из-за разговоров о каком-то дурацком пророчестве, которое запрещает нам с Лео быть вместе. С чего бы вообще об этом были какие-то пророчества!
Но едва открыв дверь на чердак, я замираю и вслушиваюсь в доносящиеся снизу голоса.
– А, вот вы где, Орланди! – Голос Виктора доносится с лестничной площадки, и я останавливаюсь. – Вы нашли ее?
– Да, она на чердаке, – слышу я ответ Лео. Виктор нетерпеливо щелкает языком.
– Ну, тогда чего вы здесь стоите? Вас послали привести ее обратно.
Я чуть спускаюсь вниз, чтобы увидеть, как Лео стоит на ступеньках, облокотившись на перила. Виктор рядом с ним как и всегда похож на гигантскую летучую мышь. Понимая, что никто меня не замечает, я прислушиваюсь.
– Я рассказал ей о пророчестве, – почти рычит Лео. – Ей нужно пару минут.
– Ну, наконец-то! – Виктор бормочет что-то непонятное. – Ну как?
– Как я и говорил.
– Конечно, вначале мы были немного раздражены ее подходом и предпочли бы непосредственно посвятить в пророчество, чтобы уберечь от опасности. Но как мы оба с вами знаем, Розали уже высказала свое мнение на этот счет. Она просто не осознает трагичности происходящего. Между тем я одобряю ваш поступок. У вас была небольшая интрижка, так?
– Non era un problema, – отрывисто произносит Лео. И хоть его немецкий достаточно неплох, он переключается на итальянский каждый раз, когда расстроен или нервничает. Видимо, мое разбитое сердце не смогло вызвать ни того, ни другого, потому что он просто считает меня слишком ограниченной, чтобы понять смысл его нативности и всех этих пророчеств. Видимо, настолько ограниченной, что он даже испугался, что я непременно паду к его ногам, несмотря на все предупреждения.
Это осознание поражает меня, как удар кулаком