– Спасибо, что прислал снимки из Флоренции, – непринужденно начинаю я, когда молчание затягивается.
Лео моргает, и мне кажется, будто я наблюдаю за ожившей статуей – настолько неподвижно он стоит.
– Хм… на моем телефоне заканчивалась память, и мне показалось, что тебе захочется увидеть эти фотографии, прежде чем я их удалю.
Я молча смотрю на него. Он что, удалил эти фотографии? Просто так, как раздражающую рекламу, которая жрет память на телефоне? Лео делает несколько шагов в мою сторону, а я все продолжаю смотреть на него с непониманием. Очевидно, вчера он не лежал в постели, положив телефон рядом с подушкой, чтобы в темноте рассмотреть наше селфи, пока у него от усталости не заслезятся глаза. В отличие от меня…
– Виктор – полный идиот, – невозмутимо произносит Лео. Я настолько не ожидаю такой резкой смены темы, что мне нужно мгновение, чтобы понять, о чем идет речь. – Ты не нравишься ему, потому что профессор Киппинг возлагает на тебя большие надежды. Честно говоря, Розали, он просто ревнует и использует любую возможность тебе насолить.
Я скрещиваю руки на груди в защитном жесте.
– Но обвинять меня в исчезновении Рубиновой Табулы уже, по-моему, чересчур, разве нет? Вся эта болтовня о натальной карте и пророчествах – жуть! Вы ведь не верите в это на самом деле, да?
Лео, едва успевший немного оттаять, снова замыкается.
– Ты даже не представляешь, – резко отвечает он.
Да что на него нашло? Его поведение сводит меня с ума.
– Что с тобой, черт возьми, не так?! – взрываюсь я, не в силах больше скрывать свое раздражение. Он поднимает брови в своей типичной высокомерной манере.
– А со мной обязательно должно быть что-то не так?
– Ты ведешь себя странно! – вырывается у меня. – Почему ты со мной не разговариваешь?
Его брови поднимаются еще выше, а губы выдают намек на усмешку.
– А чем мы, по-твоему, сейчас занимаемся?
Я сердито топаю ногой.
– Вчера ты был совсем другим! Вчера я чувствовала тебя, а сегодня ты отгораживаешься так, словно мы снова чужие друг другу.
По его лицу пробегает тень, темные локоны падают на лоб, скрывая взгляд, но сжатые кулаки и локти, прижатые к телу, выдают его напряжение. Его пальцы продолжают подергиваться, словно он хочет пошевелить руками, но потом снова сжимаются до побелевших костяшек. Только от боли, с которой ногти впиваются в мои собственные ладони, я понимаю, что отзеркалила его жест, и сердито вскидываю руки.
– Просто скажи мне, – настаиваю я, не выдержав и секунды молчания, – ты веришь словам Виктора? Из-за этого ты не можешь посмотреть мне в глаза?
Лео наконец поднимает подбородок, и его глаза цвета морской волны между прядей волос сверкают изумрудом в темноте. Нетвердым жестом он смахивает челку.
– Нет, я ему не верю.
– Тогда что с тобой? Мы никогда не обсуждали то, что между нами, осталось ли все