а) долгосрочные социальные (урбанизация, растущий уровень образования) или технологические изменения в формах медиа (журналы, стенография, магнитофоны, ксерокопирование, социальные сети и др.) подспудно усиливают значение публичной речи;
б) верховная власть намеренно использует расширение гласности для обоснования и обсуждения масштабных реформ и легитимации режима.
Начнем с первого случая. Когда политический вес публичных высказываний независимых акторов начинает расти, а публичные дебаты оживляются, держатели центральной политической власти часто прибегают к систематической или выборочной цензуре и разнообразным репрессиям – от давления на редакторов и штрафов до закрытия изданий и арестов. Эти целенаправленные репрессивные действия против рождающейся или усиливающейся коммуникативной власти (либо более слабых эффектов публичности) останавливают, блокируют формирование делиберативных практик. Лишая общественные структуры механизмов мягкой обратной связи и интеграции жизненного мира в политические и экономические системы, такие режимы ограниченной публичности формируют будущую волну террора и насилия снизу и одновременно создают стратегическую потребность в мобилизации ресурсов публичности для нового поколения лидеров, когда неадекватность решений и коммуникации приведет к масштабному кризису или застою.
Вторая исходная точка цикла – намеренная трансформация режима публичности держателями верховной власти – часто является конечной точкой первого цикла. С гласностью, уложенными комиссиями, дебатами, советами и парламентскими формами активно экспериментировали как верховные правители и государственные служащие, реализовавшие их политику, так и акторы среднего уровня, деятели культуры или амбициозные оппозиционные (в том числе подпольные) политики. В фазе максимального усиления институтов свободных обсуждений и их интеграции с политическими механизмами публичная речь внезапно становится громогласной и кажется почти всесильной, тогда как качество обсуждения реальных вызовов и возможностей в момент головокружения от публичности может снижаться. Властные институты под палящим огнем критики однажды теряют способность отвечать на нее и достаточно быстро утрачивают и политический авторитет. Благосклонное или хотя бы нейтральное общественное мнение служит легитимации режима. Но явная потеря легитимности, которая происходит в острой фазе бурных дебатов и критики, в течение двух-трех лет оборачивается эскалацией насилия сверху (репрессии, государственный террор) или снизу (терроризм, восстание, сецессия, рэкет и уличное