Манетт с удовольствием ходила на эти встречи и радовалась, когда они заканчивались.
Потом они с девочками вышли из школы и обнаружили, что дождь пошел сильнее и со злобным шипением низвергается с обезумевшего неба.
– Вот что я тебе скажу, мама, – заявила Грейс, наблюдавшая за женщиной со сломанным зонтиком, которая почти бежала по улице, когда они остановились под козырьком у входа. Грейс всегда с очень серьезным видом разговаривала со взрослыми. – На мне сегодня отличное платье, и оно почти не помялось, так что я смогу надеть его еще раз. Давай ты заберешь машину, подъедешь сюда, и я сяду тут.
– Хорошо, – ответила Энди, подумав, что им действительно нет смысла всем мокнуть.
– А я дождя не боюсь, – с вызовом сказала Женевьева. – Идем.
– Подожди меня вместе с Грейс, – предложила Энди.
– Не хочу. Грейс боится, что она от воды растает, старая ведьма, – ответила Женевьева.
Грейс посмотрела в глаза сестре и сложила указательный и большой пальцы так, как будто собиралась ее ущипнуть.
– Ма-ам! – заныла Женевьева.
– Грейс, – укоризненно проговорила Энди.
– Сегодня, едва ты уснешь, – прошептала Грейс, которая отлично умела управляться с сестрой.
В свои двенадцать лет, старшая и более высокая из сестер, еще нескладная, она уже начала превращаться в девушку. Очень серьезная, даже слишком, постоянно мрачная, словно ждала, что вот сейчас произойдет что-то ужасное, Грейс собиралась стать врачом.
Женевьева же была бойкой, легкомысленной и шумной и даже слишком хорошенькой. Уже сейчас, когда ей было девять, не вызывало сомнений, что мальчикам от нее не поздоровится. Причем многим. Но до этого еще было далеко. Сейчас она сидела на бетонном крыльце и пыталась оторвать подошву от кроссовки.
– Жен! – попыталась урезонить ее Энди.
– Она все равно оторвется, – ответила Женевьева, не поднимая головы. – Я тебе говорила, что мне нужны новые кроссовки.
По дорожке быстрым шагом прошел мужчина в плаще и с непокрытой головой, которую он опустил, пытаясь защититься от дождя. Дэвид Гердлер называл себя психотерапевтом и принимал активное участие в работе совета учителей и родителей. Жутко скучный тип, обожавший произносить сентенции о надлежащей роли в жизни и бессознательном поведении. Ходили слухи, что во время своих приемов он использует карты Таро. Гердлер всячески лебезил перед Энди.
– Доктор Манетт, – сказал он, кивнув и замедлив шаг. – Отвратительная сегодня погода.
– Да, – ответила Энди, но воспитание не позволило ей довольствоваться одним коротким словом, даже с человеком, который ей не нравился. – Говорят, дождь будет идти всю ночь.
– Да, я тоже слышал прогноз, – сказал Гердлер. – Послушайте, а вы видели «Тераподист»