Молдавские бояре также предоставили российским дипломатам описание изначальных условий, на которых господарь Богдан III (1504–1517) «преклонил страну туркам». Согласно авторам, султан признал Молдавию «свободной и непокоренной землей», гарантировал свободу христианской религии, обещал защищать страну от внешних врагов и предоставил ей право «управляться в соответствии со своими законами без малейшего вмешательства со стороны Порты». Мусульмане не могли приобретать земли и строить мечети в княжестве. Находясь под управлением природных молдавских господарей, избираемых пожизненно, Молдавия имела право содержать двадцатитысячную армию и была представлена в Константинополе специальными поверенными. Покорение Порте выражалось только в обязанности господаря приходить со своим войском по призыву султана, а также в уплате «подарка» в размере 4 тысяч золотых каждые два года[111]. Согласно боярскому меморандуму, после нарушения молдавских привилегий во второй половине XVI столетия султан Мехмед IV (1647–1687) вернул им силу, однако его хатт-и шериф был сожжен по приказу Яна Собеского во время занятия Ясс польскими войсками в 1686 году, что повлекло за собой новые нарушения привилегий княжества, кульминацией которых стало установление власти фанариотов[112].
Ничто не говорит о том, что российский представитель на Фокшанском конгрессе Г. Г. Орлов поднимал вопрос о княжествах в переговорах с османскими представителями; главным вопросом, его интересовавшим, был вопрос о статусе Крымского ханства. После того как конгресс был прерван в конце августа и созван снова в Бухаресте в ноябре 1772 года, российский представитель А. М. Обресков также предпочел отложить вопрос Молдавии и Валахии из опасения, что новость о намерении России возвратить княжества Порте, пускай и на определенных условиях, могла ухудшить отношение местных жителей к российским войскам. Промедление Обрескова вызвало нервозность среди бояр и заставило их снова обращаться к российским властям с петициями. Опасаясь «возвращения