Джокер смотрел на неё сочувственно. Он погладил ворона по голове. Тот повернул голову и чуть каркнул, словно спрашивал что-то.
– Сам видишь, – сказал Джокер обречённо.
Ворон ещё раз каркнул.
– Не поможет, – покачал головой Джокер, – и ты об этом знаешь. Что за детский сад?
Ворон каркнул мягко. И, едва взмахнув крыльями, осторожно оторвался от руки Джокера и перелетел на руку Алины. Острые когти вцепились в кожу, ворон устраивался. Алина чувствовала боль от когтей, но это волновало её сейчас меньше всего. По какому-то странному наитию, она посмотрела в золотые, казалось излучающие солнечные лучи, глаза птицы. Из этих глаз словно потянулись еле видимые ниточки к глазам Алины. Ей было неприятно, хотелось отвести взгляд, но она не могла, пока сам ворон не отвернул голову. Потом он грузно взлетел и вновь уселся на руку Джокера. А Алина почувствовала, что и стоять, и дышать ей уже легче. Нет, почти всё оставалось по-прежнему, и сделай этот странный юноша хоть какой-то намёк, она бы не задумывалась. Но… по крайней мере, она уже могла контролировать себя.
– Теперь нам легче будет говорить, – сказал Джокер. От разочарованности в его взгляде, которая была ещё недавно, не осталось и следа. Теперь в глазах плясали задорные огоньки. «Словно у мальчишки, придумавшем какую-то новую проказу», – неожиданно подумала Алина. Ворон тут же одобрительно каркнул, посмотрел вверх на Джокера, а потом зашёлся хрипловатым смехом. Джокер лишь пожал плечами.
– Банальности, банальности… как меня достают банальности! Ну почему все думают обо мне именно так? Даже пошло.
– Если о тебе все думают именно так, то, может, потому, что