– Я думаю, что ты забавно смотрелась бы с бородой!– пошутил Брайан.
София обиженно выпятила губы и покосилась на брата.
– Я и так некрасивая, а ты еще шутишь.
Брайан удивленно нахмурился.
– Кто это тебе сказал?
– Все в школе об этом говорят, и взрослые тоже. Думаешь, я глухая? Я все слышала, что говорит про меня наша соседка, а еще…
– А я знаю одно,– прервал тот сестру,– когда ты вырастешь, то будешь самой красивой и самой любимой девушкой на свете. И жених у тебя будет самый достойный. Я лично об этом позабочусь.
Брайан отошел от зеркала и мазнул кисточкой для пены по кончику носа девочки.
– Фу,– отмахиваясь весело засмеялась София.
– Вот так гораздо лучше! Когда ты улыбаешься, твои глазки излучают особое сияние! А теперь расскажи своему брату, что с тобой происходит в последнюю неделю? Я тебя не узнаю…
Его голос стал серьезным. Вмиг веселость Софии сошла с лица, и она напряженно втянула голову в плечи. Брайану еще не приходилось видеть сестру в таком состоянии: она была не только напряжена, но и внутренне встревожена, что-то происходило в этой маленькой головке, и было заметно, что ее мысли находятся где-то далеко и необычайно тяжелы.
– Окей, если не хочешь, не говори…
– Я верю тебе,– еле слышно проронила София.– Ты не разозлишься, если я тебе расскажу? Потому что у меня больше нет сил молчать. Если я расскажу тебе, мне станет легче…
Брайан заметил, как глаза сестры наполняются слезами и все ярче блестят, обнял ее за плечи и ответил:
– Нет, конечно. Я даже сохраню твой секрет, только не плачь.
Дрожащим голосом сбивчиво София рассказала брату о том, что увидела в тот злополучный вечер. Лицо Брайана медленно потемнело, в глазах появилось выражение, которого София еще не могла понять, но оно сразу насторожило ее. Боясь его реакции, она ухватилась руками за его шею и, крепко прижавшись к нему, слезно прошептала в ухо:
– Только прошу тебя: никому не говори, об этом никто не должен знать. Пожалуйста, Живчик… Я так боюсь за маму…
София заметила, как напряглись его мускулы, как он замер в яростном оцепенении, а долгое молчание сбивало ее с толку. Сейчас больше всего София боялась, что Брайан устроит разборку с отцом, став на защиту достоинства матери, и тем самым положит начало чему-то страшному, о чем она даже подумать не могла. Но Брайан сдержанно отстранил ее от себя, молча вернулся к зеркалу, взял полотенце и смахнул остатки пены с лица.
– Я обещал… никто об этом не узнает.
София вдруг почувствовала себя жутко виноватой, что причинила боль брату, и тихо заплакала.
Брайан же не столько был подавлен произошедшим, сколько сожалел, что его маленькой сестре выпала доля пережить такое потрясение. Он прекрасно понимал, что происходило между его матерью и отцом, и трезво оценивал ситуацию. И все же водоворот негодования закружил мысли в его голове, и сердце наполнилось