Строитель совета уверенно покачал своей белокурой головой.
«Это делает миссис Ведекинд! Такое переживание немедленно поражает человека в конечности. Но человеку не нужно позволять себя бросать. Мой дорогой Якоба совершенно не подозревает. Сегодня, как и три недели назад, она верит в самый безобидный разгул. На этот раз она тоже принесла мне бочонок Бахарахера и теперь с радостью собирается отдохнуть. Вы знаете, она устала заглядывать вечером, потому что встает с цыплятами и не позволяет себе ни минуты посидеть днем. Кстати – даже если она не спала! – стены и своды Корнбурга достаточно мощные. К тому же она плохо слышит …»
«Особенно если вы рассчитываете на нарушение слуха, оно иногда перерастает в глухоту. Только подумайте об истории Винкелькруга! Лучше преувеличивать осторожность, чем наоборот!»
«Мы делаем. А теперь не отчаивайся, Густав! Чем лучше ведет себя этот мальчик, тем лучше для правого дела. В глазах Glaustädter его мера тем более полна».
Итак, двое друзей поднялись, взявшись за руки, по черным базальтовым ступеням на верхний этаж.
В большей из двух передних комнат, которые Вольдемар Эймбек устроил как художественную мастерскую, за широким квадратным столом сидели восемь мужчин разного возраста и внешности. Строитель совета перенес планы и чертежи, которые обычно лежали здесь днем, в комнату двух неквалифицированных рабочих. Бахаракер, втянутый в четыре больших каменных кувшина, уже лежал на столе; каждый служил сам. На вид комнаты, как и на собрание, не было ничего примечательного. Только лица не были такими счастливыми и сияющими, как это принято на немецких пирушках. Кстати, здесь сказалась и странная смесь света. Желто-серый полумрак струился сквозь два готических окна, а двенадцать могучих сальных свечей уже горели на железном венке подсвечника с фантастическим женским подсвечником.
«Glück und Heil!» – сказал Амброзиус и снял берет. «Извините, господа, что заставил вас ждать! Но другого выхода не было. Позорный инцидент, который удерживал меня, исходит из того же ключа, что и вся возмутительная несправедливость, которая привела нас сюда».
«Разговор! Скажи мне! «Это прозвучало со всех сторон.
В нескольких словах Амвросий сообщил о том, что произошло в доме плотника Ведекинда.
«Неслыханно!» – закричал печатник Янсен, сорокалетний мужчина с красновато-лиловым лицом, который выглядел так, будто удар должен был сдвинуть его в любую минуту. «Вот и зазвонил, товарищи! Парень бьет каждую причину – даже со своей точки зрения – по лицу. Его зерно созревает быстрее, чем я мог подумать».
«Я тоже это говорю! « Подтвердил Эймбек. «Чем глупее его проступки, тем легче нам завоевать последователей…»
«Но несчастной женщине это не поможет», – сказал Амброзиус. «Бальтазар Нос