– Тебе нельзя наружу.
Но я стряхнула его ладошку.
– С этим кончено, – сказала я ему. – Здесь мне можно ходить, куда вздумается.
– Откуда ты знаешь? – засомневался Джейми.
Потому что это награда, подумала я. За смелость. За долгий путь сюда, за побег. Теперь я всегда буду только ходить. И я заставила себя подняться на ноги. До лошади я должна была дойти.
Я заковыляла, спотыкаясь на каждом шагу. Болело жутко. Пони, не отрываясь, следил за мной. Добравшись до каменной оградки, я села на неё и перекинула ноги на ту сторону. Коржик шагнул ко мне, наклонил голову, понюхал мои руки и ткнулся в меня мордой. Я обвила его шею руками. Стало понятно, почему его так зовут. На тёплом солнце от него сливочно пахло свежей сдобой.
Мне захотелось на нём прокатиться, но я не знала, как это. До спины высоко, не достать. К тому же у той девушки за окном поезда были ещё какие-то верёвочки или что-то вроде того, чтобы держаться. Не выпуская Коржика, я встала на ноги и сделала несколько осторожных шагов рядом с ним.
Трава на поле щекотала босые ступни. На траве лежала влага, и влага отдавала холодком, который быстро проник под бинты на больной ноге. Земля оказалась мягкой и ёрзала, когда я на неё ступала. Она была как свежий хлеб, податливая. По краю поля росли деревья, и деревья качали своей зеленью в лучах солнца. Вокруг щебетали птицы. Я знала, что это птицы, у нас на улице они тоже жили, только так много за раз я ещё никогда не слышала.
Ещё там были цветы.
Джейми побежал по полю, громко что-то распевая и колошматя вокруг палкой, которую нашёл тут же. Коржик снова нагнул голову и понюхал мои ладони. Может, подумал, что я ему что-то принесла? Надо было, наверно, принести. А что вообще едят лошади?
Край морды у Коржика был мягкий и тёплый. Я провела ладонями по его голове до самых ушей, до горстки длинных волос между ними. Почесала ему шею, а он вздохнул и снова ко мне наклонился. А потом отступил на шаг назад и опять защипал траву как ни в чём не бывало.
Я села на землю и стала наблюдать за Коржиком. Он только и ел траву, будто другого занятия в жизни у него не было. Будто он хотел сказать: «Я вообще-то не то чтобы голодный, но, понимаешь, надо же дальше жевать». При этом он помахивал хвостом туда-сюда, а потом делал шаг в сторону и принимался за новую травку.
Я сидела и наблюдала за Коржиком, а потом легла на спину. Я лежала неподвижно, и тёплое солнышко так приятно пригревало, а я всё смотрела на Коржика, а потом заснула, а когда проснулась, надо мной стояла мисс Смит.
– Ты обгорела, – сказала она. – Слишком долго на солнце лежишь.
Я потянулась и села. Тело ломило. Кожа на голых ногах покраснела и болела, но к боли я давно привыкла.
– Ты разве не хочешь есть? – спросила мисс Смит. Звучала она сердито.
Я похлопала глазами. Есть действительно хотелось. Жутко хотелось, аж живот сводило. Но и к этому я тоже давно привыкла. Так что же ответить? Чего она от меня хочет, чтобы я хотела есть или чтобы не хотела?
– Почему ты меня утром не разбудила? –