И вот, когда дождь наконец-то прекращается и выглядывает осеннее солнце, я решаю прогуляться по парку. Надевая обувь в прихожей, слышу стук в дверь. Даже через непрозрачное стекло вижу, что это снова Рейчел. Поворачиваю в замке ключ. Ее неустойчивый силуэт сжимается и раздувается на панелях входной двери. Я уже узнаю ее фигуру, ее рост. Ее манеру стучать. Три удара, через равные интервалы. Размеренные.
Рейчел стоит на крыльце с серым бумажным пакетом из итальянского продуктового магазина, что находится на холме. В нем мясо, сыры, оливки, батон чиабатты, блестящие зелено-красные яблоки. Она протягивает мне пакет, словно наживку.
– Ну да, знаю, сперва нужно было бы позвонить, – широко улыбается Рейчел. – У тебя уже есть планы? Просто я подумала… ты говорила, что Дэниэл в отъезде.
Я колеблюсь. Ей известно, что Дэниэл уехал на несколько дней. Я сама ей об этом сказала во время нашей последней встречи пару дней назад. Она знает, что я буду дома одна. От этой мысли мне становится не по себе.
– Рейчел, если честно, я чувствую себя как выжатый лимон, – импровизирую я. – Собиралась прилечь отдохнуть после обеда.
Жалкое оправдание, и мы обе это понимаем. Рейчел грустнеет.
– О, ну тогда ладно, – ретируется она.
И мнется, перебирая пальцами ручки пакета. Наблюдая за ней, я отмечаю, что сегодня улыбка у нее какая-то натянутая, словно она силится не опускать уголки рта. Рейчел начинает перекладывать пакет из одной руки в другую и роняет его. Из него сыплются персики и яблоки, следом – круглая головка сыра. Подпрыгивая, подобно колесу игрушечной телеги, она скатывается по ступенькам крыльца на дорогу.
Я вздыхаю, медленно нагибаясь.
– Давай помогу.
– Нет, – резко отвечает Рейчел. – Я сама, Хелен.
В ее голосе слышатся слезы. Она бросает пакет с остальными продуктами и бежит за головкой сыра. Когда возвращается, я вижу, что она шмыгает носом.
– Извини, – говорит Рейчел. – Не обращай внимания. Просто я… у меня сегодня очень неудачный день. Я подумала, что, может быть, ты… подумала, может быть…
Подушечкой ладони она с пугающей яростью трет глаза, направляя локоть в мою сторону под неким странным углом. Наконец отнимает от лица руку. Под одним глазом у нее темнеет пятно от размазанной туши. «О боже», – думаю я про себя.
– Рейчел, прости, – извиняюсь я. – Проходи, пожалуйста. Сейчас поставлю чайник.
Войдя в дом, Рейчел сразу веселеет. В кухне включает на полную громкость радио, вытаскивает с подставки ножи, как будто наобум. Берет тяжелые мраморные разделочные доски, которые мы ценим