– Наша гостиная сейчас не самый прелестный уголок на свете. Как там диван ни поставь, уютнее она не станет.
– Ну вот, началось. – Дэниэл теперь тоже злится. – Ну, конечно, это я во всем виноват. Ишь, ремонт затеял, гад.
– Я этого не говорила.
– Ты только это и говоришь.
Мы продолжаем пререкаться. Рори и Серена тактично помалкивают, отводя от нас глаза. Я с ужасом вспоминаю, что они и прежде так себя вели, когда становились свидетелями наших супружеских перебранок.
Я сдерживаю свой запал, твердо вознамерившись не допустить, чтобы наши пререкания вылились в безобразный скандал. И лишь когда гнев утихает, осмеливаюсь посмотреть на стол. Дэниэл снова наполнил свой бокал и с притворным интересом изучает этикетку на винной бутылке. Поймав взгляд Серены, я беззвучно, одними губами, извиняюсь. Она морщит лоб, как бы говоря: «Ерунда». Качает головой, давая понять, чтобы я не волновалась. Подливает себе и мне воды, и Рори тоже.
В тот вечер по возвращении домой Дэниэл почти сразу валится на кровать, медленно смежает отяжелевшие веки, пряча под ними бегающие зрачки, и проваливается в пьяный сон. Вскоре я слышу, как мой муж дышит с присвистом – верный признак того, что он крепко спит. Очки его, словно неся вахту, лежат на книгах, которыми завалена прикроватная тумбочка с его стороны. Без очков его лицо кажется каким-то неприкаянным, незаконченным, словно детский рисунок.
Я разворачиваю записку, что нашла в ванной Серены и Рори. Ногтем большого пальца разглаживаю примятости на бумаге и долго смотрю на текст. РРХ. Может быть, «В» – это какое-то прозвище Серены? Нет, вряд ли. Я наткнулась на что-то дурное, не предназначенное для моих глаз. Это ясно как божий день. «Ох, Рори, Рори, – мысленно вздыхаю я. – Во что ты ввязался?»
Я все смотрю и смотрю на записку. Буквы начинают расплываться и сливаться перед глазами. Вскоре это уже вовсе и не буквы, а какие-то очертания, символы. В конце концов, так ничего и не надумав, я закладываю записку между страницами в конце книги, которую читаю, и выключаю лампу, что стоит на тумбочке.
Прислушиваюсь к глубокому ритмичному дыханию Дэниэла. Прислушиваюсь к тихим взрывам смеха где-то в ночи, к гудению стиральной машины внизу, к шуму ветра, гуляющего по холму и со свистом пролетающего мимо наших окон. Долго не могу уснуть.
Срок: 30 недель
Хелен
Мне кажется, я постоянно натыкаюсь на Рейчел – на рынке, в кафе с эстрадой или в парке с его выжженными газонами. Впрочем, ничего удивительного. Она живет в моем районе, мы обе в декретном отпуске. Однако с Сереной так часто я никогда не сталкиваюсь. Да и с Рори тоже. И даже с Дэниэлом. Впрочем, у всех разные обстоятельства. Поразительно другое: откуда на улице днем столько народу? Чем они все занимаются?
Декретный период сам по себе необычен: нейтральная полоса между месяцами беременности и родами. Свой день я строю вокруг приема у врача,