– Брешут, а ты их слушаешь, – Витька нахмурился и поспешил скрыться в душевой.
– Ну, брешут, так брешут…
Такие перепалки были обычным делом. За годы, проведенные в ЦСКА, чего только не бывало. Они знали друг друга как свои пять пальцев, проводили вместе почти все свои дни. Ссорились, мирились, ненавидели, любили. Всё было. Но это и сплачивало их как команду. Это делало их роднее, чем братья, ближе, чем собственная семья.
Но даже от таких родных людей бывают тайны. И у Стаса она тоже была, и еще какая. Узнай кто об этом, засмеяли бы, как пить дать. Поэтому он и открещивался суевериями, хотя на самом деле суеверным вовсе не был. А с сумкой не хотел расставаться, потому что её подарила Вика на их предпоследний Новый Год.
Стас ещё удивлялся тогда, чего это Вика допытывается, какая должна быть сумка для экипировки, но честно отвечал про объем, сколько хотел бы карманов, какие должны быть лямки. Ему и в голову не могло прийти, что Вика со своей мамой откопали где-то кусок брезента и целый месяц выкраивали детали согласно его пожеланиям. А сейчас именно эта сумка была единственным материальным напоминанием о Вике, не считая жемчужной нитки, которую он спрятал в самом тайном кармашке. И хоть Стас не видел Вику уже четыре года, он ни на секунду не забывал её. Он пытался, старался даже. Заводил отношения с девушками: иногда очень быстрые, иногда более длительные. Навещая родителей, ни разу не зашел к ней, хотя временами ноги сами несли к знакомому дому. Он действительно старался исключить из жизни всё, что связано с Викой, всё кроме этой сумки. Даже попросил маму убрать все Викины фотографии из его комнаты и ни разу не спросил где они. Ему это было и не надо. Улыбчивое личико Вики всегда представало перед ним, стоило закрыть глаза. Но сегодня её улыбка почему-то была очень грустной, а в глазах стояли слёзы.
– Атас, мужики! Полкан идет! – громко прошипел кто-то.
Парни махом стихли, напустив на себя меланхоличный вид. Хотя получилось не у всех: Леха с Киром как раз оттачивали мастерство боя на мокрых полотенцах и предстали пред светлые очи главного тренера в чём мать родила.
– Вот скажите мне, олухи, – тренер осмотрел всех со скептической улыбкой, – если я – Полкан, вы тогда кто? Полканята? Или Полкалушки?
– Мы подполканы, Виктр Василич, – басом отрапортовал Вовка, вызывая смешки у ребят.
– Ну-ну… – тренер поморщился, хотя по его глазам было понятно – он находится в отменном настроении. – Хрен с вами, празднуйте сегодня, но без излишеств. Через две недели у нас финны… Их тоже надо приложить.
– Приложим, не сомневайтесь, – за всех ответил капитан. – Вон Косу на них напустим… и кирдык!
Тренер взглянул на Стаса и помрачнел:
– Косогоров, а ну-ка выйди. Поговорить надо.
– Надеюсь, хвалить будете? – полюбопытствовал Витька. – Ругать-то вроде не за что.
– Ругать всегда есть за что, – отозвался тренер. –