– Вы обсуждали это с родителями?
– Да, но они только говорят, что мне необязательно ехать, что я могу…
Снова всхлипывания. Я молчу и просто смотрю на нее взглядом, который, надеюсь, может быть воспринят как нейтральный.
– Они го-о-ворят, что я мо-о-гу остаться дома. И что они по-по-едут без меня.
Между словами она хватает ртом воздух, словно маленький ребенок во время рыданий.
– Мне страшно. Я по-очти не сплю. С тех пор, как я окончила школу, я как минимум дважды просыпалась посреди ночи и не могла уснуть.
Опять всхлипывания.
Наконец она успокаивается, я советую ей не брать мобильный телефон с собой в спальню, спать в темноте и прохладе, не пить кофе после трех часов дня, побольше гулять в светлое время суток, заниматься спортом и тому подобное. Вдобавок я рекомендую ей записаться к окулисту и проверить зрение.
Она уходит. Я сижу и смотрю в окно.
«Но она – не типичный случай, – раздается из угла. – Твоим дочерям бы никогда не пришло в голову вести себя так. К тому же у тебя по-прежнему есть твой кабинет, твоя форма, все это, и тебе здесь хорошо. Тебе здесь нравится. Тебе здесь комфортно. А вот все остальное для тебя было тяжело».
Если бы я не знала Туре так хорошо, то подумала бы, что он пытается меня утешить. Но единственное, что нужно Туре, – это чтобы я была в форме и полной боеготовности; он начинает нервничать, если видит, что я готова опустить руки. Так же как кошке неинтересно играть с мышкой, которая не двигается и не сопротивляется, Туре скучно стоять в углу и разговаривать с самим собой.
«Например, в Гренде зачастую было непросто, – замечает Туре. – Не забывай об этом».
Возможно, однако, хотя раньше я не могла понять, как оказалась здесь, а теперь не понимаю, как могла так долго терпеть жизнь там, меня никогда не тянуло никуда так сильно, как в Гренду. Всякий раз, подходя к дому, я говорила себе: «Как же мне повезло, что я живу именно здесь!» В Гренде все были молоды и здоровы, ни у кого не было проблем с законом и наркотиками, никто не бил своих детей. Все работали, все были экспертами в своей области или же вот-вот должны были ими стать. Когда мы только заселились, большинство соседей находились в начале своего профессионального пути, но спустя каких-нибудь десять лет Гренда кишела известными журналистами, писателями, редакторами, политиками и профессорами – людьми, имевшими вес в Стортинге, издательствах, газетах, на радио и телевидении. Если один из наших продуваемых сквозняками домиков вдруг выставлялся на продажу, цена за квадратный метр, по крайней мере начиная с 2000-х, была настолько высокой – иной