Когда без дальнейших приключений израненные галеон и флибустьерский фрегат довели до Белисе, Анри отправил гонца к команданте форта с просьбой забрать пленных. Перед традиционным визитом к губернатору он заскочил на припортовой склад, чтобы отдать необходимые распоряжения. В пути к Пласа де Монтехо Анри и сопровождавший его дон Себастьян услышали возбуждённый гул. На припортовой улице собралась ревевшая толпа. Бушевавшее людское море перекрыл отчаянный женский крик, перешедший в визг. Внезапно всё стихло. Толпа отхлынула, как море при отливе. Стали слышны ругательства и офицерские команды. Солдаты городского гарнизона, сопровождавшие пленных, криками, пинками и древками полупик разгоняли толпу, делая вокруг связанных в две шеренги флибустьеров островок открытого пространства. Первое, что увидел Анри – забрызганных кровью горожан, сбившихся в плотный ряд. Впереди отступивших людей стояла всхлипывавшая молодая женщина. Её лицо, руки и одежда покрывали тёмно-красные пятна. Утирая слёзы, она размазывала кровь по лицу. Это было ужасное зрелище. Не сговариваясь, Анри и дон Себастьян, работая локтями, стали пробиваться к колонне пленных. Подойдя ближе, они увидели связанных попарно за руки и в цепь за шеи пленных со следами побоев. Большинство ударов разъярённой толпы были направлены в головы, но ссадины и кровоподтёки виднелись и сквозь изорванную одежду. Часть флибустьеров остались на ногах лишь потому, что им не давали упасть остальные, сбившиеся в кучу. Прямо напротив всхлипывавшей женщины, стонавшие и покачивавшиеся то ли от боли, то ли от ужаса, пленные поддерживали нечто, отдалённо напоминавшее человеческое тело.
Двое солдат пытались освободить эту обесформленную массу от верёвок. Анри был потрясён, глядя на кровавое месиво, ещё недавно бывшее живым человеком. Даже в своей безмерной неприязни к морским разбойникам с комиссией и без, он не приемлил жестокости. Анри объявил войну пиратству не ради мести, а торжества справедливости. Но можно ли самосуд считать справедливостью? Мысли неслись, словно необузданные кони, разрывая душу: «Этот негодяй наверняка заслужил такую смерть. Может, это гнев божий настиг его руками толпы?», – нашёптывала одна часть его «я», пока солдаты высвобождали от пут изуродованное народным