Было предчувствие начала чего-то большого, сильного, властного, однако, ни он, ни она, не нарушили девственную дистанцию, памятуя о первом неудачном опыте, пока не пришло время расставаться.
Целовались самозабвенно, обмирая от нахлынувших неожиданно чувств, в порыве небывалой страсти, не в силах оборвать физическое и душевное слияние.
Это было начало совсем иной зависимости.
Танюша взяла себя в руки, вернулась в реальность из страны грёз раньше Артура, хотя для неё эта интрига была первичным, неведомым прежде опытом.
В дальнейшем она по большей части избегала чувствительного физического контакта, потому, что боялась последствий, о которых каждая любящая мать неустанно предупреждает девочек.
Воспитание и родители требовали от неё прежде любви получить образование, способное определить вектор развития судьбы, тогда как чувственные мотивы способны на начальном этапе лишь разрушить стройное здание, построенное для её же блага.
Танюшка не имела желания ослушаться, хотя её захлестнула эмоциональная волна куда более впечатляющая и головокружительная, чем Артура, поскольку контролировалась она нетронутой девственностью.
Друзья проводили вместе массу времени, структурируя его прогулками, посещениями фильмов, привычными посиделками в кругу одноклассников и друзей.
Поцелуи случались, но настолько скромные, мимолётные, что их можно было считать погрешностью, а не правилом.
Оба изо всех сил контролировали своё поведение, не допуская чрезмерных вольностей.
Танюша была вхожа в семью Артура в качестве официальной подруги, но без статуса любимой девушки. Она мило беседовала с его родителями, которым давала понять, что их отношения предельно целомудренны.
Девочка запросто помогала маме Артура, спрашивала советы у его папы.
Родители удивлялись скромному благоразумию, осторожной деликатности такой необычной дружбы. Оба считали, что в возрасте постижения любви это довольно странно, вспоминали свои первые влюблённости, эмоционально переживали вновь те волшебные до нереальности чувства.
Артур смотрел на девочку любя, соглашаясь с любыми её требованиями и правилами, но считая желанной и вполне законной добычей, осторожность которой нужно деликатно усыпить.
Спелая девственность манила сладостью возможных соблазнов, порой очень нескромных.
Ночью, когда тишина и темень накрывали землю и всё на ней происходящее, Артур предавался фантазиям, в которых Танюша играла иную роль.
Юноша страстно целовал, смело проникал под запретные флажки, трепетно трогал те интимные участки тела, которые до сих пор были ему неведомы, поскольку надёжно скрыты под слоем нарядов.
Постепенно юноша научился тайком, виртуально раздевать Танюшку где угодно, даже на уроках. Это было мучительное, до хруста в костях, но настолько затягивающее занятие, что отказаться