– Думаешь, подарит? – загорелась Сонька.
– Конечно, куда он денется, – самодовольно хмыкнула Лиза. Она переменила позу и теперь раскачивала ногу на тренажере взад-вперед, предоставляя окружающим любоваться ее безупречной растяжкой. – Поля, а у тебя как со Шмаровым?
– Что? – очнулась Полина.
– Ну вы же встречаетесь? Расскажи, как вы вообще замутили, – нетерпеливо потребовала Лиза.
– Мы не встречаемся, мы так, просто… – промямлила ошарашенная Полина.
– Да, конечно, – захихикала Лиза. – А что он к вам постоянно ходит? Домашку списать?
– А Шмара ничего такой, – задумчиво протянула Лера. – Помыть его, одеть, причесать – будет конфетка.
– Так забирай его, Полька, ты не против? – веселилась Лиза.
– Делать мне больше нечего, с малолеткой возиться, – буркнула Лера, разгоняя рукой дымные клубы.
Полина возвращалась домой в смятении. С Мишей Чмаровым, отличником с первой парты, они стояли примерно на одной ступени социальной лестницы их класса: тихие незаметные заучки. Они никогда и словом не перекидывались друг с другом до прошлой осени. После болезни у Полины внезапно ухудшилось зрение, мучительно болела голова, поэтому ей прописали новые очки и для профилактики порекомендовали сидеть на первой парте в течение пары недель.
Так она оказалась рядом со Чмаровым, который, несмотря на привычку грызть ручку и размазывать хлопья от стирательной резинки по столу, был, в общем-то, нормальным соседом и не возражал против Полининых подглядываний в его тетради. Он сам предложил ей сотрудничество: она пишет за него сочинения, помогает с литературой и историей, а он взамен дает ей списывать алгебру и физику, в которых Полина была не сильна. Сочинения у Миши выходили натужными, корявыми, грамотность прихрамывала, но он метил в медалисты, а Полина не хотела иметь проблем с нелюбимыми предметами, так что их тандем был вполне успешным. Обычно он приходил к Полине раза три в неделю и, удобно устроившись на Димином диване, гонял машины в старенький «Плейстейшн», пока она перекатывала задания, иногда спрашивая его о непонятных моментах.
Мысль о том, что она может нравиться Мише, растревожила Полину. С раннего детства она жила с осознанием своей непривлекательности, ненужности, в разговорах других девчонок о мальчиках не участвовала. Никто не вызывал в ней не то что любовного томления, а даже простого интереса. Само предположение, что она может быть парой с каким-то мальчиком, гулять с ним, целоваться, вводило ее в ступор.
– Тут девчонки говорят, представляешь, что мы с тобой встречаемся, – робко начала она, когда Чмаров в очередной раз пришел к ней за домашним заданием.
– Кто