Полина тупо смотрела на левую руку: рукав был ободран, исцарапанная ладонь сочилась кровью. Рядом с ними притормозила еще одна машина.
– Что случилось? – крикнул парень.
– Да придурок какой-то на девочку наехал и скрылся. А если бы насмерть? А ну, смотри на меня! – потребовала женщина. – В глазах не двоится? Тошнит? Как это вообще случилось, ты дорогу перебежать пыталась? Переход же совсем рядом.
– В скорую надо звонить и в ментовку, – посоветовал парень. – Ты номер машины запомнила?
Полина помотала головой.
– По камерам пробить можно.
– У, тварюга, убила бы, и кто таким мразям ездить разрешает, – продолжала сокрушаться женщина. – Ну что, я звоню в скорую?
– Не надо, – у Полины неожиданно прорезался голос.
– Ну, как не надо-то, а вдруг у тебя сотрясение?
– Нет, я только руку поцарапала, – Полина продемонстрировала выпачканную в грязи ладонь.
– Да давай я тебя в травмпункт отвезу хотя бы, – женщина с сомнением посмотрела на нее. – Я-то из Питера, а ты местная? Знаешь, где тут у вас травма?
– Нет, – монотонно повторила Полина. – Спасибо. Я домой пойду.
Женщина на белой иномарке высадила ее у подъезда. Она все время повторяла, как Полине повезло, что машина проворачивала на медленной скорости с дороги, ведущей от автомастерских к шоссе, а если бы на нее врезались на полной скорости, она бы не выжила. Под причитания «маме позвони, пусть врача вызовет или в травму тебя отвезет» Полина медленно побрела к квартире. Ушибленный бок пульсировал от боли.
Дома она разделась, грязную и порванную одежду сложила в пакет и зашвырнула поглубже под кровать. Под ребрами с правой стороны расплывался обширный синяк. Полина промыла под краном кровоточащую ладонь, отыскала в аптечке мазь от ссадин и ушибов, пахнущую чем-то невыносимо едким, и, морщась, осторожно намазала бок, заклеила пластырем руку. В тех местах, где напавший мужчина хватал ее, проступили розовые отпечатки. Что же он кричал ей вслед, что он кричал, почему-то ей казалось важным это вспомнить. Сильно слипались глаза, она рухнула в неразобранную постель и тут же провалилась в сон.
Наутро у Полины поднялась температура. Вполголоса ругаясь, мать засунула ей подмышку градусник и охнула:
– 38 и 3!
– Где ж тебя прихватило так? – осведомился отец, заглядывая в комнату.
– Это еще что. Ты посмотри! – мать оттянула на Полине пижаму: от ключиц по телу расползалась бледно-розовая сыпь.
– Ветрянка, что ли? – усомнился отец. – Они ж с Димкой переболели вроде, лет десять назад.
– Ах ты, горе луковое, вечно с тобой так, – разозлилась мать, набирая номер. – Лариса? Ларис, меня не будет сегодня… да… ребенок заболел… не знаю, температура тридцать