– Смотрите, от чего страдал человек! – снова воскликнул клоун. – Его сердце постоянно ранили эти шипы. Они терзали ему душу. Но сейчас я покончу с причиной страданий.
Из широкой нелепой штанины клоун извлёк длинный меч и резким движением отсёк бутон от стебля. Клоун успел подхватить падающий цветок одной рукой, а другой схватил стебель с шипами и отбросил его в сторону. Луч прожектора полоснул по стеблю красным светом, и он исчез.
Клоун же поднял упавшие половинки сердца, вложил в них безопасную розу и большой иглой сшил место разрыва. Он снова высоко поднял сердце над головой и провозгласил:
– Теперь это сердце больше не принесёт боли влюблённому. Радуйтесь за него! Он обрёл счастье. С этой минуты его любовь не станет безответной.
Зал утонул в аплодисментах. Арена сверкала всеми оттенками ярких красок. Музыка заполнила пространство от манежа до купола. А разноцветные лучи света исполняли на своём языке восхитительный танец любви.
Лодка с белым парусом
То ли Он поспешил появиться на свет, то ли Она родилась слишком поздно…
Однако судьба распорядилась так, что они случайно повстречались.
И с первой же встречи между ними установился зрительный контакт, а души неосознанно потянулись друг к другу. Ведь у души нет возраста.
Они при кратких встречах изредка говорили о чём-то, иногда о незначительном, о неважном, но взгляды отражали совсем другое, невысказанное.
Прошло время. И вдруг… настал миг расставания. Этот миг должен был наступить рано или поздно, потому что у них, как они посчитали, не было будущего. Она воспринимала их отношения как зарождение любви; он о любви не помышлял, считая их искренней дружбой.
В тот прощальный день они подошли к речке. Через речку был перекинут деревянный мостик. Шаткий, выцветший от дождей и ветров.
Ещё издали они увидели на речном берегу лодку, привязанную простой верёвкой к небольшому колышку, именно верёвкой, а не металлической цепью с замком.
Приближаясь к реке, они не сводили глаз с лодки. Особенно их поразил белый парус. И вёсла были в уключинах. Лодка словно приглашала их в плавание. Но они уже не могли отступить от принятого накануне решения.
Она остановилась на одном берегу, а Он ступил на доски и перешёл на другой берег. Он обернулся, увидел её стройную фигуру, но в глаза не посмел взглянуть. Не вынес бы её пристального глубокого взгляда, в котором в полный рост всегда вставал укоризненный вопрос. Он долго стоял, не решаясь двинуться дальше.
И вдруг его взгляд от безмерного горя и неукротимого отчаяния воспламенил деревянные