О, огонь! Старый как мир, всепоглощающий огонь, очищающий тело, мысли, желания. Мир и любовь царят на земле. Огонь, жаркий и жадный вначале, успокаивается и добреет, как только начинаешь с ним говорить. Он мыслит и думает, живет и чувствует малейшее колебание воздуха, каждую мысль человека. О, огонь! Летящим над тобою людям да не будет зла. А люди все летят и летят, прыгая через тебя. Человек ведь создан, чтобы летать! И люди летят, очищаясь духовно и исцеляясь физически, прыгая через купальский костер. Огонь дарит силы, сжигает грехи, очищает душу каждому, кто просит этого.
Тихая, упругая, чистая вода…
Живая вода! Сколько мы слышали о ней в сказках. Вот она – целая река живой воды, вот она, дающая потомство бесплодным и здоровье немощным. Река живет и движется, манит и зовет. Беспредельность и любовь дарит Природа всем живущим на Земле в эту ночь.
Тихо за горизонт уходит Солнце. Неумолчно ухает филин, предвкушая ночь огней. Праздник приближается. Впереди во всей своей безгрешной наготе – Великая Ночь Любви. Мягкие огни, расползаясь, загораются в долине. Тихо плещет река. Вода лениво перекатывает свои легкие воды, постоянно стремясь куда-то. Какие неведомые желания несет эта река жизни? Кто знает?
«Неумолчными молениями славим тебя, Христос…» Какая-то пронизывающая тяжесть сковывает душу.
Свод законов? «Всяк входящий должен…» Разум привык к рабству, но душа так просит свободы. Прошли лишь ничтожные четыреста лет после крещения Руси. Все мы рабы, рабы – это мы. Мы – рабы.…О, Боже!
Тяжесть изнутри придавливает вниз. Вниз, вниз – в землю, не давая душе лететь, а так хочется вверх. Ввысь! Расправить крылья и лететь. Лететь! Всё вверх и вверх! Лететь всё выше и выше! И не думать о том, что упадёшь. Полёт стоит того, чтобы лететь.
Душа! Ты помнишь полёт без тела вверх?! Ты помнишь! Если бы ты забыла, то не тосковала бы так о свободе.
Боже, скорее бы полночь! Тоска всё нарастает, сметая на своём пути всё, но мир ждёт Ночь Любви. Воздух наполнен влагой и благоуханием, трелями и свистом птиц и треском костров…
Ожидание… Луна кажет свой лик людям. Мрак раскатывается на мелкие осколки бликами костров. Огонь, переливаясь, набирает силу, вливает в сердца новую энергию. Ночь пришла в движение, заиграла, заискрилась. Песни полились легко и величаво. Мягко, исподволь свобода входит в свои права. Шальная мысль «лишь бы черноризники с конниками не явились на купальный круг» гложет ум, заставляя чаще биться сердце и прошибая холодным потом. Духота давит.
Но праздник всех втягивает в хоровод. Все вместе! Рука в руке! Здесь нет соглядатаев, все свои! Хоровод, не распадаясь, начинает вибрировать тонкой, почти неуловимой вибрацией, которую чувствуют все. Ритм колебаний нарастает. Песнопения звонким переливом и тихим шёпотом обволакивают души, берут людей точно сладким измором. Подсознание вступает в свои права, уступая место рабскому, дремучему сознанию, которое, ещё не убаюканное до конца, твердит своё: «Бойся, смердушко.