Интервью – А. Драбкин
Лит. обработка – Н. Аничкин
Котельников Петр Павлович
В 1940 году, когда я окончил четыре класса, к нам в детдом приехал лейтенант Василий Иванович Ушаков, который служил в Брестской крепости. Он привез письмо от командира 44-го стрелкового полка майора Гаврилова с просьбой, чтобы администрация детдома отобрала мальчишек, которые умеют играть на духовых инструментах, чтобы они стали воспитанниками полка. Администрация отобрала пятерых ребят – меня, Володю Измайлова, Володю Казьмина, еще двоих ребят, и осенью 1940 года мы приехали в полк, он тогда размещался в Слободке. В Слободке я и Володя Измайлов пошли в 5-й класс, а Володя Казьмин в 7-й. В марте 1941 года 44-й полк и вся 42-я дивизия были переведены в Брестскую крепость, нас же троих оставили в Слободке, чтобы мы окончили школу. С нами оставался боец музыкального взвода Белов, он на басу играл. В конце мая 1941 года у нас закончился учебный год, и мы переехали в Брестскую крепость. Музыкальный взвод 44-го полка располагался на втором этаже северо-западной части кольцевой казармы. Летом мы изучали марши, сигналы, несли службу дежурными сигнальщиками. Нередко с подразделениями полка мы выходили на стрельбища, где должны были подавать сигналы: начало огня, конец стрельбы и т. д. Сейчас иногда спрашивают: «Чувствовали ли мы приближение войны?» Между рядовыми и младшими командирами такие разговоры ходили. Со стороны Польши неоднократно залетали самолеты, но наши истребители никогда на перехват этих самолетов не вылетали. А те сделают один, два круга и уходят в сторону Польши. Но вот такого, что завтра начнутся бои, – такого не было. 21 июня, в обычное время наш музыкальный взвод вышел на развод караулов. 22 июня мы должны были идти в увольнение. Нам тогда как раз выдали перешитое летнее обмундирование, и мы хотели зайти в фотоателье, сфотографироваться. Но этим планам не суждено было осуществиться. Рано утром я услышал гул самолетов, а потом взрывы… Крепость превратилась в море огня. Кругом все горело и грохотало. В нашей казарме был пробит потолок, отвалился кусок стены, появились первые убитые и раненые. Прозвучала команда: «Тревога!» Кто остался жив, разобрали оружие и инструмент и стали спускаться вниз. По плану мы должны были выйти в свой пункт сбора, который находился около северных ворот, за пределами центрального острова, но, конечно, туда мы пройти не смогли. Когда эта масса людей выбежала на улицу, я побежал вдоль стены в сторону центральных ворот и внезапно почувствовал удар в голову, упал и на какое-то время потерял сознание. Когда пришел в себя, увидел, что нахожусь в одной из казарм, она раньше конюшней была, а потом ее приспособили для размещения личного состава. Знакомых я там не нашел. Многие в этой казарме были в полувоенной или вообще гражданской одежде. Позже я узнал, что в гражданской – это призванный