Верд раньше относился к семье не лучше, чем Зейир, и теперь жалел об этом. Быть может, страх, что его станут пытать или избивать и унижать как врага, повлиял на лорда, может, это произошло из-за вынужденного отказа от привычного образа жизни, а может, беседы с Раялом и уйма свободного времени помогли ему начать думать о чем-то, кроме развлечений. Скорее всего, на сына лорда Флейма повлияло, пусть и в разной степени, все перечисленное.
Настолько, что он решил довериться врагу и рассказать свой секрет.
С самого детства, когда Верд боялся темноты, он познал, что способен управлять пламенем. Когда наследнику было пять, над ним смеялись и говорили, что у лорда богатое воображение; когда ему исполнилось двенадцать, его уже называли умалишенным и советовали Дарону отправить сына лечиться на Остров. В пятнадцать Верд понял, что все свои способности, чувства и мысли следует убирать куда подальше и никому никогда не показывать. В шестнадцать он нашел более простой способ не страдать от собственной уникальности, которую требовалось скрывать, – он начал развлекать себя, как только мог придумать. Верд делал все, чтобы не терзать себя размышлениями, ведь стоило ему выйти из себя, как любой источник огня поблизости становился причиной разрушений.
У дяди он научился, как именно следует плевать на окружающих и семью, у рыцарей – как должно нарушать обеты, у матери – что вес имеет лишь мнение мужчин-лордов, все простолюдины – рабы и ничтожества, а женщины, будь они хоть королевами, живут лишь для того, чтобы служить Богам, мужу и своим детям.
Хорошо, что пересматривать свою жизнь ему пришлось в двадцать, а не позже, и ему достались самые тактичные, вежливые и любезные недруги, каких только видывал свет. Убежденный матерью в своей безупречности и уникальности, силе, обаянии и непревзойденных воинских качествах, Верд испытал ужас, когда его ранили, и еще больший страх, когда он был вынужден бежать прочь из осаждаемого замка. Он, лучший в ориентировании на местности, заплутал и угодил в плен, но и на этом все не закончилось. Его мировосприятие менялось.
Теперь он был свободен. Раял заставил лорда Флейма посмотреть на жизнь иначе, а после, когда Верд перестал желать возвращаться домой и к привычному образу жизни, отпустил его. Собрат по несчастью, такой же одаренный враг, которого так же не понимали, рассчитывал на его помощь. И Флейм понял, что должен сделать – в первую очередь было необходимо остановить войну.
– Слыхали-то, наш лорд мертвецам спать мешает… – К подобным разговорам свита, что была выделена лордом Глейгримом для безопасного путешествия Верда до Файрфорта, возвращалась по десятку раз на дню.
– Нельзя так. Боги не зря покарали предков евонных. Все лорды мрут быстро! –