– Я заключил с ними что-то вроде перемирия или пакта о ненападении, – продолжил Рудницкий. – С какого-то времени в анклавах появились существа, в большей или меньшей степени устойчивые к серебру. Так же и у нас, в Варшаве. Это нельзя никак остановить, – подчеркнул он.
– Но россиянам это удалось, – заметил Томала.
– Я подозреваю, что это был только временный успех, – скривился алхимик. – Россияне уничтожили владыку анклава, что позволило им выбить theokataratos в самом Петербурге, однако донесения показывают, что они не в состоянии контролировать сложившуюся ситуацию. В противном случае ни один Проклятый не попал бы в город.
– Логично, – признал Станкевич. – В чем состоит этот договор? – резко спросил он. – Что вы им пообещали?
– Справедливость.
– Объяснитесь.
– Проклятые не нападают на людей взамен на обещание, что каждый человек, который обидит одного из них, понесет наказание.
– Я должен поверить, что все Проклятые согласны с этим условием? – с недоверием воскликнул Томала. – Это же невозможно! Вы не являетесь членом правительства!
– Их не волнует наша иерархия, у них она своя.
– Это какой-то абсурд!
– Бог с ним, – успокоил его Станкевич. – Что-то случилось?
– Один член правительства, – иронично начал Рудницкий, – некий Белинский похитил и пытал женщину. Проклятую. Theokataratos требуют сдержать обещание. Это все. – Он пожал плечами. – А, чуть не забыл: если мы этого не сделаем в течение недели, они убьют меня, и начнется война.
Томала тихо выругался, Станкевич только стиснул зубы.
– И как вы себе это представляете? – рявкнул полковник. – Белинский возглавляет департамент борьбы с Проклятыми. Мы должны посадить его за то, что он выполняет свои обязанности?!
– Не посадить. Убить, – поправил его Рудницкий. – Наши… гости не довольствуются полумерами. И я не знаю, можно ли назвать выполнением обязанностей то, что он с ней сделал. Я видел ее.
Томала хотел запротестовать, но генерал удержал его, подняв руку. Станкевич вытащил из кармана папиросу, закурил, никого не угощая, и уставился куда-то вдаль.
– Сколько их тут, в Варшаве? – наконец спросил он.
– Без понятия, – ответил Рудницкий. – Я видел пару десятков, но, думаю, их намного больше.
– Как вы оцениваете угрозу с их стороны?
– Как очень серьезную. Тем более если начнется война в городе, россияне и немцы сразу же нападут на нас.
Станкевич усталым жестом признал его правоту.
– И все Проклятые приняли этот договор?
– Сомневаюсь. Однако я заключил его с тем, кто стоит очень высоко в иерархии theokataratos. Подозреваю, что это он заставил остальных придерживаться договора и сам усмирил сопротивляющихся. Поэтому у нас нет таких инцидентов, как в других городах.
– Вы понимаете, что не имели права заключать каких-либо договоров с Проклятыми?
– Конечно, –