Ощущение усилилось, холодая как лед рука алхимика потянулась к поясу без какой-либо осознанной мысли, так, словно им управляла чужая воля. «Сталь, – подумал Рудницкий, облизывая губы. – Сталь и кровь». Он ощутил мороз по коже, и в висках зашумело.
– Ну?! – рыкнул он. – Кто-то хочет со мной повоевать?
На мгновение воцарилась изумленная тишина, тянулись секунды, длинные, словно вечность. Наконец отозвался Зав.
– Мне кажется, что наш друг Магнус что-то должен сказать, – произнес он с иронией.
Магнус неохотно поднялся со стула и встал на одно колено.
– Извините, – пробормотал он.
– Мне его убить? – спросила Луна.
Вопрос был задан небрежным, спокойным тоном, но именно от этого алхимик еще больше похолодел. Девушка не угрожала, а только хотела знать мнение Рудницкого. И – если что – выполнить приказ…
– Нет! – рявкнул он. – Никаких убийств. По крайней мере, сейчас.
– Я думаю, все всё поняли, – сказал Зав. – Что вы будете делать?
– Свяжусь с профессором Белинским. Я должен выслушать и вторую сторону.
На щеках Зава заходили желваки, он уже не выглядел как рассеянный простак и молниеносно овладел эмоциями.
– Разумно, – признал он. – У вас есть еще какие-нибудь вопросы? Поскольку есть несколько дел, которые мы должны обговорить.
– Да, – подтвердил Рудницкий. – Как вам удалось освободить…
– Астрею, – подсказала Луна.
– Да, Астрею. Я так понимаю, до битвы не дошло?
– Это не тайна, – пожал плечами Зав. – Мы перекупили одного из ассистентов Белинского.
– Я могу с ним поговорить?
– Полагаю, что нет, думаю, он уже уехал из Варшавы, он что-то говорил про Южную Америку.
– Как он уехал со всем этим серебром? Он же не положил его в банк, все транзакции выше пяти килограммов контролируются.
– Мы заплатили ему первичной материей, – пояснил Зав. – Помимо всего прочего ваша денежная система рушится, а точнее, ее не существует. Марки, рубли, талеры Марии Терезии[3], в обращении даже индийские рупии! Если к этому добавить еще и фальшивые деньги, только идиот доверился бы серебряной монете. Вы должны с этим что-то сделать.
Алхимик сдержал готовый сорваться ответ, в этот момент он ничего не мог обещать, поскольку сомневался, что проживет дольше недели.
– Почему ее раны не заживают? – сменил он тему. – Ваша способность к регенерации…
– Профессор выяснил, как ограничить нашу способность к регенерации, – прервал его Зав. – Астрея сказала, что он ввел ей какой-то препарат. Ничего больше я не знаю, она потеряла сознание. Это все? – спросил он с заметным нетерпением.
– Да, – подтвердил Рудницкий и попрощался с присутствующими легким кивком.
Выходя, он услышал доносившийся из комнаты гул возбужденных голосов, он не распознал язык, но его это не беспокоило. Он был уверен, что главной темой разговора был некий Олаф Арнольдович