А вон за тем столом у окна, как всегда, отряд Сигрун. Два парня, две девушки, все одаренные. Поговаривали, водились за ними темные делишки, Руни ворчал, но доказательств не находил. Гуннар себя образцом добродетели и нравственности не считал, но на всякий случай давно присмотрелся ко всем четверым: где живут, куда ходят. Если доведется на кого-то из них охотиться, придется туго: живут вместе и на улице редко поодиночке появляются. Впрочем, когда доведется, тогда Гуннар и будет думать. Им он кланяться не стал: эта компания «пустых» за людей не считала.
Он зашагал к столу, который заняли сидели Ингрид и Эрик, по дороге перекинулся парой слов с отрядом мечей – хорошие ребята, наслышан, хотя вместе ходить не приходилось. Обменялся поклонами еще с полудюжиной парней, сидевших в глубине зала. Вигдис не было, может, и к лучшему.
Он взял у подавальщицы пива, после визита к Руни еду впихнуть было некуда, и приготовился слушать.
Эрик тянуть не стал. Стихли все звуки под укрывшим стол плетением, и целитель бесцеремонно поинтересовался:
– Как у тебя с деньгами?
– Не жалуюсь. Но Руни сказал, сколько надо, и столько…
– Столько с тебя никто и не спросит. Но дело не только в золоте. – целитель помолчал. – Нужно будет съездить кое-куда. Я собирался сам, но роженица…
– Без тебя не разродится? – удивился Гуннар. – Вроде невелико дело.
– В прошлом году ее муж думал так же. – Эрик невесело усмехнулся. – Меня позвали на исходе вторых суток. Ребенка пришлось расчленить в утробе, чтобы спасти женщину.
Он покачал головой.
– И говорил же я ему, не подходи к ней хотя бы год, дай оправиться. Нет, как же без супружеского долга… Словом, сейчас она носит двойню. До срока еще месяц, никогда не угадаешь. На Иде я бы ее оставил, но с Иде нехорошо вышло… – Он махнул рукой. – Так что я из города отлучиться не могу, а время идет. Поэтому придется тебе.
– Придется что?
– Вместе с Ингрид обернуться в Петелию. Жемчуг и яхонты. Беспошлинно.
Гуннар медленно вернул на место отвисшую челюсть. Жемчуг – не мелкий речной бисер, а отборные кругляши – вез в том давнем походе из дальних стран его степенство Колльбейн Еще лазоревый камень, порошок из которого здесь, в Белокамне обменивали на золото по весу. Правильно измельчить его так, чтобы сохранился цвет, умели лишь за морем.
В новом храме, что закончили строить в прошлом году на месте сгоревшего, деревянного,