Петька согласно кивнул и, забрав дневник, пошёл к своей парте.
Людмила Фёдоровна проводила его взглядом, немного подумала, а потом быстро написала что-то на листочке бумаги.
Теперь её взгляд остановился на мне:
– Света, отнесёшь записку Петиным родителям.
Конечно, кому же ещё можно было поручить такое ответственное дело, как не мне? На Петьку надежды было мало. Вернее, совсем не было. А я? Отличница, староста, соседка! Добросовестная «до последней капли крови». Так говорил Петька.
После уроков мой сосед помахал мне кулаком и быстренько исчез. Я спрятала записку в свой дневник и тоже пошла домой. Там, не раздеваясь и даже не перекусив, оставила портфель и торжественно отправилась к соседнему дому с запиской в руке.
Петька тем временем принял все необходимые меры, чтобы как-нибудь избежать грозящего наказания, то есть, спрятал в стиральной машине свой дневник и дяди Федин ремень. Дядя Федя, Петькин отец, был очень строгим.
Я подошла к двери и собралась постучать. Но Петька появился на пороге раньше, чем я успела это сделать, и зашипел:
– Чё пришла? Иди отсюда.
Он тихонько выталкивал меня из подъезда, приговаривая:
– Иди, иди домой.
Но как же я могла уйти? Ведь мне дали поручение. Поэтому я молча сопротивлялась.
В конце концов дядя Федя услышал нашу возню.
– Кто пришёл? – спросил он из комнаты.
– Никто, – сказал Петька. – Кошка просится.
– Мяу! – сказала я как можно противнее. – Мяя-ууу.
Дядя Федя с очень удивлённым лицом появился в дверном проёме.
– Кошка? Света?
– Здравствуйте, – я протянула ему записку и с чувством исполненного долга степенно зашагала прочь.
– Так, – послышалось за спиной, и дверь Петькиной квартиры закрылась.
Конечно, ему попало. Конечно, много дней мы не разговаривали. Конечно, я была «предателем» и «ябедой». Но именно это событие мы с Петром Фёдоровичем обязательно и с большим удовольствием вспоминаем при каждой нашей встрече.
И смеёмся.
Татьяна Жихарева
Чита
Воспоминания о Чите, любимой плюшевой собаке, приносили смешанные чувства: любовь, привязанность, боль и обиду. А началась история дружбы маленькой девочки и Читы так…
Сколько лет на тот момент мне было, я уже и не скажу точно, скорее всего три-четыре года. Мы были в гостях у родственников. Тётя Маня, чтобы меня занять, дала какие-то игрушки. Я все пересмотрела и взяла в руки старую плюшевую собаку рыжего цвета с серым (когда-то белым) треугольником на лбу и таким же животиком. Лапы были, можно сказать, бесформенными: овальные подушечки, пришитые по бокам и внизу, кусочек плюша сзади – хвост, чёрные пластмассовые глазки и нос, а уши… О, это были уши спаниеля (но тогда в породах собак я не разбиралась)! Большие висячие уши! Этими ушками можно было закрыть глаза игрушке, свернуть трубочками и сделать из собаки